Рулетка судьбы - Антон Чижъ (2019)

– Теперь сделаем так: присвоим цифрам, которые есть в квадрате, единицу. А тем, что в квадрате нет – ноль… Какой ряд мы получим из левого полукружия с красными цифрами? Вот какой: 0-1-0-1-0-1-0-0-0-1-0-1-0-1-0-1-0-1… Видите, какая ритмическая гармония?! А что же в левом сегменте, с черными цифрами? Не меньшая гармония: 0-1-0-1-0-1-0-0-0-1-0-1-0-1-0-0-0-1… Что будет, если соединить обе половины? Получится ритм: три смены 0 и 1, далее одна смена из трех нулей, далее пять пар 0 и 1, потом снова смена из трех нулей, далее смена из трех единиц и двух нулей, снова три нуля, и завершает три пары 1 и 0… Что это значит? Качание маятника! Рулетка – это маятник цифр! Выпадают случайно-закономерные цифры, включая zero! Как вращается маятник? Описывает восьмерку! Так и должны выпадать цифры… Но кадуцей вносит в восьмерку хаос, неопределенность… И надо поймать его на этом…

Водопад цифр не произвел впечатления. Выводы были элементарны, как примеры из «Математических развлечений» Эдмона Люкаса. Как раз для школьной учительницы… От научного безумия хотелось ожидать большего.

– У вас ошибка, – сказал Пушкин.

Кажется, только теперь Рузо заметила, что в комнате не одна.

– Где ошибка? – спросила она, глядя ему в лицо.

– На стыке двух цифровых рядов правой и левой половины рулетки. В этой точке единиц ритм «0-1» становится «1-1». Это очевидно, Рузо…

Она стала водить пальцем по кругу, губы шевелились. И вдруг разорвала безвинную бумагу, стала топтать обрывки, пританцовывая:

– Проклятие… Нарушение ритма… Но ничего, я близка к разгадке… Я взломаю этот шифр… Хаос в порядке, порядок в хаосе…

Даже терпению чиновника сыска бывает предел. Пушкин шагнул к табурету, взял кувшин и плеснул содержимое в лицо учительницы. Рузо охнула и замерла. Вода стекала на блузку, но глаза ее приобрели осмысленное выражение.

– Что вы сделали?

– Привел вас в чувство. – Пушкин вернул кувшин на табурет и протянул ей полотенце. Рузо механически провела им по глазам, скомкала и бросила.

– Простите… Я бывает, увлекаюсь… Как вы узнали, что я пробралась ночью к Терновской? Ну и прочее…

Подобные вопросы можно оставить без внимания. Но в данном случае полезно чуть-чуть приоткрыть карты.

– В дом мог проникнуть только тот, у кого был запасной ключ. Это первая точка. Вора интересовали только бумаги Терновской. Это вторая точка. Пройти на лыжах могла придумать женщина: пробираться в юбке по снегу тяжело. Третья точка. Ну и ваше появление на рулетке поздно вечером. Четвертая точка. Проводим через них векторы, получаем Ольгу Рузо… Аналогичным образом получаем ваш визит к Живокини…

Она взглянула с некоторым уважением.

– Бывший математик?

– Бывших математиков не бывает, – ответил он. Порой людям нужны сложные объяснения. Им трудно поверить, что какая-то старуха, страдающая бессонницей, видела их в окно. Рузо об этом лучше не догадываться.

– Неужели вам как математику не хочется разгадать секрет рулетки? – спросила Рузо.

– Чтобы закрыть тему, – сказал Пушкин. – Теория вероятности не позволяет вывести закономерность выпадения даже тридцати семи цифр… Вам это известно. Зря потратили свое время и деньги Терновской, собирая статистику рулеток. Статистика есть, а номера выпадают случайно…

– Но она выиграла! – закричала Рузо. – Узнала секрет рулетки!

– Эти записи вы искали в ее бумагах?

– Да, и нашла… Но что-то оказалось неверным…

– Неизвестная записка?

– Клочок бумаги… Как для памяти, Терновская сама записала… Воткнула среди бумаг по акциям…

Пушкин протянул ладонь:

– Прошу показать записку…

Рузо поежилась.

– Выбросила после проигрыша… Какой в ней толк…

Даже если барышня врала, найти записку в таком хаосе непросто: требуется сначала навести порядок.

– Может, Терновская в сейфе прятала полную запись?

– У нее нет сейфа, – ответила Рузо. – Она бы рассказала… Или я бы увидела.