Поединок во тьме - Михаил Соловьев (2015)

Пропали неожиданно мечты о маршрутах туристических, и возникло странное ощущение грядущих неприятностей. «Что же может быть? — выхаживает по кухне Володька. — Что не так?» Успокаивает себя, но понимает, что отсюда ничего не разгадать.

Заснул только в шесть утра.

Не было больше полета в страну детскую. Темные штреки да повороты неизведанные снились. Когда окончательно заблудился и понял, что не выбраться, разбудил его грохот посуды, которой Максимка на кухне шурудил.

— Баню будем топить? — спрашивает.

Какая тут баня. Нет покоя после видений ночных. «Неужели упустил что?» — мыслишка из глубин темных на поверхность царапается.

Нет ответа.

За чаем с бутербродами немного успокоился. Пока без потерь в этой переделке только он — чего переживать? В город надо идти. Послушать, о чем говорят, и на людях покрутиться, чтобы запомнили — на поверхности он.

Неделька-другая пройдет, и смешается все в головах, глядишь, и за алиби сойдет.

В первую очередь на рынок пошел. Самое место для слухов и разговоров. Купил семечек стакан и гуляет между рядами. Поздоровался несколько раз. Поговорил. В беседе специально день перепутал. С одним ветераном взялся про число спорить.

Неожиданно закончилось хорошее настроение, когда старателя одного встретил.

— Привет, Володька, — старик кричит. — А я уж думал, прибрали тебя.

— Где прибрали? — Козлякин опешил.

— Да в «подземле».

— А что там? — напрягся Володя.

— Там же война целая началась. МЧС из Иркутска едет. Проводников ищут по старикам. К тебе не приходили?

— Нет пока, — отвечает, а сам понимает, что вот они, новости нехорошие, и неизвестно, чем теперь все закончится. — Ну и что, нашли кого?

— Из старых нет, а вот сынок инженера главного подписался.

— Петр? — вытаращил глаза Козлякин.

— А кто ж еще?

Обухом тяжеленным новости ударили. Забыл сразу и про семечки, и про планы. Стоит и не слушает уже, что старатель замшелый рассказывает. Минут десять сообразить не мог, что дальше делать, а потом ноги сами побежали.

Для начала к Заморенку во двор глянул. Холодный дом. «Девятка» малиновая снегом запорошена — нет никого. «Парни, когда вниз шли, помирать не собирались, — подумал Володька. — Цели у них были ясные, так что за их поход никто не в курсе».

Следов на дворе нет, а значит, абрек с ножом застрял где-то на верхних уровнях — тоже хорошая новость.

Следом решил дом отца петровского осмотреть, и обомлел. Стоит на дороге рядом «крузак» очкастого — родственничка быковского. Страсть не хотелось по снегу в кармашек за гараж мраморный забираться, но заставил себя. Полез. Пару минут всего пролежал, и выходят на двор Петр и Мишка-наследничек.

— Жалко, ничего мы в камнях не понимаем, — Петр говорит.

Второй голос более уверенный.

— Чистой воды они должны быть и без трещин, — гудит собеседник. — Вот как эти два. Остальные, скорее всего, мусор.

«Камни. Чистой воды? Драгоценные! Так вот, что такое $ быковское. Не подвело чутье. Что же ты, батя, молчал-то? — закричал он давно упокоившемуся старику. — Неужели все вынули?»

— Жалко, времени не было остатки забрать, — продолжает тем временем Петр. — Я туда даже молотком сунулся. Глубины — сантиметров восемьдесят.

— И со всех сторон кристаллы выходят, — произнес второй. — Так что почти метровая каверна с изумрудами…

Мир обрушился. Изумруды! Надо теперь мешать всячески и умников этих в штрек с сероводородом не пускать.

«Как они выжили-то? — задумался Козлякин, а перед глазами его еще раз картинка поджога развернулась, как Заморенок-покойничек факелы за дверцу швырял. — Смотри, какие удачливые, а кто их выпустил?» И только тут понял Володька, что выбрались вчетвером. Как уж там — не важно, но выбрались.

«А наружу они как попали? Где выходили-то? — чуть не заорал он. — И МЧС им зачем?»