Поединок во тьме - Михаил Соловьев (2015)

— Молодец, Миха, — похвалил он. — Мудрен оказался батя с загадками своими. Никогда от него такой прыти не ожидал.

Просвеченная цифра 180 прекрасно совпадала со значком градуса и кривой стрелкой на лицевой стороне рисунка.

— Все правильно, — продолжал Петр. — Мы искали от водопада, а искать нужно возле него.

— Идем? — решительно сказал я и понял, что прозвучало это твердо и убедительно.

Лысый лишь вздохнул. Участие в отвлекающем маневре его напрягало, хотя роли были распределены еще на поверхности. Маршрута Петр не менял. Повторил лишь, что ближняя дорога — не самая короткая. Сверили часы и пошли. Добирались еще дольше, чем в прошлый раз.

На нескольких участках, когда проводник помнил дорогу наизусть, двигались без света. Фонари Петр зажигал только в штреках и квершлагах. Вдоль вагонеток топали, держась за влажные стальные борта. Ощущение слежки не покидало ни на секунду и исчезло лишь в лабиринте, перед спуском по веревочной лестнице.

— Оторвались, — шепнул мне Петр, слушая подземную тишину.

— Думал, показалось.

— Не показалось, правильно чуешь. Причем их двое мелькало. Один сзади крался, а второй где-то по вентиляции.

— Козлякин и Заморенок, — вспомнил я прозвище второго «владельца» «подземли».

— Наверное. Больше некому. То, что их двое, — это хорошо.

— ??

— Может, сцепятся…

Когда добрались до последней лестницы, от меня едва пар не шел.

— Мало времени, — бормотал Петр. — Мало…

— Почему так думаешь?

Проводник глянул удивленно:

— Оба с приветом, и каждый по-своему, а тут какие-то гости их за нос водят. Ищут они нас, шахты шерстят. Пошли.

Беспокойство товарища передалось и мне.

Я живенько представил, как, шаркая, несется в темноте полусогнутый человек, которого увел однажды с жизненной дорожки поцелуй подземного мира.

Наконец дошли. Водопад в лучах фонариков играет.

Сотни радужных бликов от капель блестят на валуне у края потока. Само русло черное. Прячет в себе секреты речки, убежавшей под землю.

— Куда вытекает? — интересуюсь.

— Не знаю, — бормочет Петруха и на скале что-то выглядывает. — Не знаю, куда она течет. Там же, под нами, штреков затопленных сотни. Ни один не всплыл…

— Кто не всплыл?

— Кое-кого из пропавших наши парни, что на хвосте, именно туда спустили, так вот, ни один не всплыл. Рассказывали, что погружались здесь аквалангисты разок. Родственники нанимали.

— Не нашли?

— Утопия. Десятки километров проходки.

Я представил себе холодную темноту затопленного штрека, где, обнявшись, лежат бывшие враги, и невольно вздрогнул.

От печальных мыслей меня отвлек Петр.

— Вот она, — тихим голосом проговорил он.

В это время наверху раздался шум, и оттуда повалилась каменная крошка.

34. Р. Пашян

Никогда не подумал бы, что Левашу можно чем-то напугать. Тряхануло моего пацанчика по полной. Сижу сейчас, на морду его заросшую смотрю и думаю, что надо было несчастный случай на поверхности все-таки городить. Слабенькие мы здесь.

Вроде как на ладони все, а не подступиться.

Когда пацаны с утра сменить пришли, смотрю, прячет глазки горный баранчик мой.

— Что с тобой, братишка? — спрашиваю.

— Не приставай к нему, — Замора базарит. — Досталось пацану нежданчиком.

А Леваша на меня жалобно так смотрит, ну тут действительно запереживал я о душевном состоянии его.

— Напугался я, — базарит братишка. — Ныкак не думал, что прызрак увижу.

— Что за дела? — говорю. — Рассказывай, Юрка!

Выяснилось, что вчера, когда я на вторую вахту вызвался, притопали они на лежку. Только-только жрать собрались, как Леваша замер сначала, а потом за кинжалом своим метнулся.

Заморенок спрашивает: мол, что такое, а тот кричит только:

— Рукы! Рукы!

И к стенке с ножом прыгает.