Поединок во тьме - Михаил Соловьев (2015)

Снова Заморенок в голову пришел. Скорее всего, здесь они, иначе как этот колокол понимать. Раньше тоже звучал, но никак не получалось у Козлякина разгадать его природу. Когда сегодня услышал, понял: оживают шахты, и старые времена возвращаются.

В те годы он по-разному звонил, но так и не смог Володя выведать, откуда звук берется. Когда с Петром соревновался, почти не гудел он. Если и сигналил иной раз, то смысла это не имело. Не самому же себе Заморенок рулады тогда выстукивал? А может, и специально карты путал.

А звучит красиво, но всегда не вовремя. «Почему ночью поперлись?» — недоумевает Козлякин. Он и сам проснулся на лежке от звона и понял, что началось там, в стане противника, что-то. Добежал быстро, но, получается, опоздал.

Оставалась надежда, что ничего у очкастого с Петром с первого раза не выйдет, но искать их вслепую тоже не стоило. Слишком тесно может получиться.

«Если Юрка здесь, — соображает Козлякин, — то интерес у них только к этой команде. Где же наследили ребятки, кому проговорились, что столько конкурентов в шахтах? Вот незадача! А с другой стороны, нужно только подождать, — стал успокаивать себя Владимир, — ждать и смотреть. Глядишь, само и разрешится. Мне-то что надо? Место, где каверна находится. Не факт, что у Заморенка те же задачи, может, он их по другому поводу пасет? Обозначат парни мне каверну, а Юрка с бригадой их и приберет…»

Хотя ясно, что такого расклада не будет, а потому нужно, чтобы ни левые, ни правые не жили сегодня спокойно. «Вот и посмотрим», — увидел отблески фонарей на стенах Володя. Хорошую нычку он себе нашел. Скала его закрывает. Стоять можно в полный рост, и приспособой оперировать удобно. Всего лишь ткани кусок, а скольким он нервов стоил. Одна туристочка до самого выхода орала, когда Юрка год назад этот фокус показал. На поверхности тогда опять слухи о призраках поползли. Кое-кто догадался, конечно, чьих это рук дело, но крыть нечем. Шепотки за спиной пошли, но Вове только этого и надо — чем непонятней, тем страшней. Как раз перед туристочкой этой нашил он на полотнище черные пуговицы, несколько штук. Когда в темноте блеснут — что твои глаза.

«Готов ли ты, Петруха, посмотреть на тушу метра в четыре ростом?» — усмехнулся Козлякин и встал наизготовку.

Почти все прошло, как задумал. Девка, когда на пороге стояли, посветила неожиданно фонариком к ним за спины и попала точнехонько куда надо. Козлякин только поворочал немного полотно, чтобы глаза блеснули.

Пока суетились-разворачивались, пока фонари включали, Вова тряпочку по скале наверх и затащил. Будто и не было ничего.

Подбежали.

Девка кричит:

— Там площадка, я гляну.

Но не полезла почему-то, хотя сюда и первоклассник заскочит. Решил, что раз уж так повезло и есть у них в команде смельчаки, желающие чудище поймать, то без путей отходных больше фокусы показывать не стоит. Заморенок, тот вообще шутить не будет и враз укоротит, если что.

«С ними я в тени из стен поиграю, — решил Козлякин. — А этим на сегодня впечатлений хватит».

Пока лежал, ткань под себя затянул. Мыслишка, что и на этот раз они наверняка долго спать не будут, а значит, времени для похода на вражескую территорию не так уж и много. Приспособу с собой решил забрать. Может, подстелить где придется. Не обременит. Свернул-скатал ее да в чехол на поясе и засунул. Пару раз пружинисто прыгнул. Вроде не болтается.

Пополз вниз.

Серая мгла как река течет. Дар этот, под землей полученный, бережет Володя как может. Сначала переживал, что исчезнет, а потом заметил, что, чем больше он здесь вытворяет, тем лучше видит и больше может. Тени из стен получаются у него давно. Еще до окончания подземной войны сын Максимка первым заметил. Для того чтобы враги увидели, полумрак нужен. Или боковой свет фонарика. В прямом ничего не видно.

Больше никаких приспособлений — очередной мистический дар темноты.