Поединок во тьме - Михаил Соловьев (2015)

Свернул Володя тогда штрек один посмотреть, а Максимку на выходе оставил. Штрек слепой оказался, а вот на стенке друза апатитовая нашлась. Стал ее откалывать понемногу. Разошелся, азарт забирает, а тут Максимка как ойкнет. Да громко так.

Бросил все и выскочил.

— Тени, батя, — говорит. — Тени из стены пошли.

— Какие тени?

Оказывается, серо-белого тона. Будто дымка какая.

Когда Максим показывать стал, что видел, сообразил Володя — вот они, новые способности для мира подземного. Слишком уж точно сын обрисовал, что отец делал, когда друзу обстукивал.

Попробовали еще раз. Максимка теперь не ойкал, а хохотал. Все увидел: и как, растопырив руки, Володя скалу толкал, и как присел возле нее в позе недвусмысленной.

Потом методом проб и ошибок изучил этот фокус Володя полностью — когда появляются тени, а когда нет. Вот Петра команда фирменной лампочкой пользуется. Насосная вся освещена, и полутеней нету; бесполезное занятие — призраков с растопыренными руками засылать, а вот что там, у дружка детства Заморенка, посмотреть можно. «И что я делать буду, если с Юркой придется сцепиться?» — задумался Володя.

Ответ пришел почти сразу: мол, сейчас не детство и дружбы старой нет — пора и полновластным хозяином становиться.

Бежит Козлякин переходом и думает: «Где же тут у Заморенка лежка нынешняя?» Глядь, а на земле бумажка лежит. Сразу конфетка найденная вспомнилась. Достал-посмотрел — тот же размерчик! Большего в темноте не углядишь, фонарик надо включать, а фантик-то сухой-сухой. Осмотрелся и в штрек слепой нырнул. Пробежал по нему метров пять и фонарик включил. Сразу ясно — одного хозяина конфета. «Барбариска».

«Вот и посмотрим сейчас, где вы окопались», — решился Козлякин.

Нору нашел быстро. Бумажки в серой мгле видно сразу. Будто специально для него набросали. Штрек полузаваленный. Тишина полная. Вроде никого нет. Прилег. Воздух ноздрями потянул — точно, никого. Осторожно внутрь заглянул. Тут опасность одна — лишь бы никто не появился. Прикинул, сколько времени имеется. Получалось, что от поворота до норы не больше трех минут топать. Потом капкан. Пояс с реквизитом отцепил и спрятал.

На колени опустился и нырнул в нору юркой ящерицей.

Пока рассматривал лежку, настолько увлекся, что расчетное время пересидел чуток. Перед тем как выскакивать обратно, постарался порядок навести, как было, чтобы не думали, кто на моей постельке лежал да кто из моей чашки ел. Не удержался и прихватил из сидора полуоткрытого пару горстей «Барбарисок».

Смуту решил небольшую затеять. «Набросаю фантиков там-сям — пускай Заморенок на своих товарищей рычит за бардак и следы лишние. Пока разбираются, непонятки, глядишь, меж собой и появятся, а вражда у врага всегда на руку». Радуют мысли. Ползет Козлякин наружу и все про дверь деревянную в заморенковском тепляке думает.

«Надо же было такое заделать — будто вечно жить собрался. Интересно, что там, за дверцей?»

Когда выползал, голоса услышал. Высунул голову. Двое идут, и осталось до них совсем ничего. Хорошо хоть, фонарики на головах поверху светят — есть шанс выскочить.

Выкрутился из норы ужом и на карачках вдоль квершлага понесся, насколько прыти хватило.

Хорошо идут — не таясь. Говорят громко. Шорох все равно был, но пропустили они его за разговором.

Адреналин в крови булькает. Пока вещи осматривал, не заметил никакой лампочки большой, а значит, они в норе своей фонариками пользуются и есть возможность парочку образов туманных ребятам показать.

Пока готовился и пояс цеплял, вспомнил про один похожий концерт. Туристы попались непугливые, почти как девка сегодняшняя. С тенями бороться не стали, а побежали округу прочесывать. Чуть не попался тогда на раскорячке возле скалы.

Но все это пережито, а вот как парни себя поведут — неясно.

Пора. Настрой такой, что дрожит все внутри. Прикинул, откуда лучше первую картинку задвигать, руками уперся и начал.