Да победит разум - Эрих Фромм (2021)

После консолидации власти Сталина и его победы над всеми оппонентами, после прихода к власти Гитлера и начала эры Рузвельта Сталин предпринял очередной маневр. Он не пытался мобилизовать германских рабочих на борьбу против Гитлера с целью утверждения в Германии левого правительства. Напротив, московской марионетке – Коммунистической партии Германии, с которой московское начальство обращалось с нескрываемым презрением, было приказано проводить откровенно самоубийственную политику. Обращаясь с социал-демократами, как со своими злейшими врагами, и заключив тактический пакт с нацистами, компартия делала все, чтобы предотвратить провал нацистов и обеспечить их победу. Немыслимо, чтобы Сталин до такой степени деморализовал и оболванил Коммунистическую партию Германии, имея целью революцию в Германии или даже поражение Гитлера. Говоря это, я никоим образом не хочу сказать, что Сталин желал победы Гитлера. Несомненно, он видел, что Гитлер угрожал и ему самому, и изо всех сил пытался отвести эту угрозу. Но есть много веских причин, хотя и не доказанных, думать, что Сталин предпочитал победу Гитлера подлинной рабочей революции в Германии. Германский диктатор являл собой военную угрозу, с которой можно было справиться дипломатическими усилиями или военными приготовлениями, но германская пролетарская революция подорвала бы саму основу сталинского режима.

Сталинские попытки примкнуть к антинацистской коалиции западных стран были подкреплены новыми приказами, отданными иностранным коммунистическим партиям. Им было велено взять курс на сотрудничество с либеральными и демократическими элементами своих стран и способствовать формированию единого фронта со всеми «антифашистскими силами», включая и социал-демократов. Эта политика была официально санкционирована на VIII (последнем) конгрессе Коминтерна в 1935 году.

Сталин не преуспел в своей внешней политике, несмотря на новую тактику Коминтерна. «Во многих столицах, и в наибольшей степени в Лондоне, подавлялась любая политика сотрудничества с Советской Россией, даже во имя сдерживания расползания фашизма. Лига Наций, отражая эти настроения, превратилась в неэффективную пустую говорильню. Окончательная формулировка франко-советского пакта была туманной и неопределенной, а его действие было осложнено предыдущим решением Лиги Наций. Этот пакт не имел никакого развития вплоть до 1939 года, когда было уже поздно, и не сопровождался обсуждением военных вопросов. Французское правительство так долго тянуло с его ратификацией, выказывало столько колебаний и нерешительности, что ценность пакта как политической демонстрации была сведена практически к нулю. Презрение Германии к этому пакту было откровенно продемонстрировано оккупацией Рейнской области в марте 1936 года при полном отсутствии реакции со стороны западных стран; это показало, насколько неэффективен был пакт для целей, с которыми Москва его заключала»[106].

Во время гражданской войны в Испании Запад способствовал поражению Республики, введя эмбарго на поставки военного снаряжения всем воюющим сторонам, хотя на деле не стал серьезно препятствовать военной помощи, которую Гитлер и Муссолини оказывали Франко. Однако эта война не смогла пробудить в Сталине надежду, и его действия были далеки от революционных. После некоторого колебания в начале франкистского мятежа русские решили вмешаться, ибо победа Франко «будет означать окружение Франции фашистами, возможный триумф фашистских тенденций в самой Франции и дальнейшее ослабление западного сопротивления Гитлеру. После этого будет открыт путь германской агрессии на Восток»[107].