Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

В продолжение разговора у меня возникло ощущение отделения души от тела. Я слышала вопросы. Отвечала на них. Однако сама я была где-то в другом месте. И только когда Хенрик схватился руками за голову, я поняла: все рухнуло.

Изабелла

Стук в дверь моей комнаты. Мама уже встала, а я все еще лежу в постели. Дверь отворилась, в щель просунулась лиловая копна волос. Юханна заглянула ко мне и состроила жуткую гримасу. Скорее всего, по поводу собственного вчерашнего поведения.

– Белла, твоя мама уже приготовила завтрак, – сказала она.

– Хорошо, я иду.

– Но сначала я должна сделать вот это.

Юханна плюхнулась на кровать рядом со мной. Она крепко обняла меня и поцеловала в щеку.

– Спасибо! – сказала она.

– За что? – спросила я, вытирая щеку рукавом.

Юханна засмеялась и воскликнула:

– Изабелла Карлссон!

– Я.

– Знаешь, ты иногда совершенно витаешь в облаках.

Поначалу я слегка обиделась. Но искренняя улыбка Юханны заставила меня понять, что же она имеет в виду.

– В этом ты права, – сказала я и тоже засмеялась.

Мама зашла в комнату и тоже присела на край кровати. Посмотрела на Юханну, потом на меня. Положила руку ей на щеку – потом на мою.

– Сумасшедшие девчонки, – произнесла она. – Вы такие чудесные. Но совершенно сумасшедшие.

Я знала, что она считает Юханну неподходящей для меня компанией. Кольцо в носу, фиолетовые волосы, облегающая одежда, парни, вечеринки и все на свете. Но тут я подумала о событиях вчерашнего дня. Я взяла маму за руку и крепко сжала ее. Наши взгляды встретились.

Все снова хорошо.

Такое бывает со мной нечасто. Если быть до конца честной – никогда. Но в эту минуту я гордилась мамой. Обычно она нервозная и строгая, демонстрирует презрение к людям, непохожим на нее. И вчера, когда Юханна ввалилась в дом после ухода полицейских, я ожидала, что мама будет в ярости. Парень Юханны, Аксель, бросил ее, и она напилась. Выпила массу шотов и еще пива, и целую бутылку вина. Едва она переступила порог, как ее вывернуло прямо на коврик у двери.

И мама все это видела.

Мне было ужасно жалко Юханну. Но еще и жутко стыдно. Закрыв глаза, я ожидала, что мама начнет орать на Юханну и меня. И я в точности знала, что именно она скажет. Вот так бывает, когда девушка не думает о своей гордости, вот что происходит, когда водишься с парнями, у которых у всех одно на уме, вот чем кончается, когда несмышленые дети отрываются от родителей, думая, что они уже взрослые.

Мама не проронила ни слова.

Вместо этого она принесла ведро и помогла мне поддержать Юханну, которую по-прежнему рвало. Она вытерла ей рот и нос салфеткой (очень осторожно обращаясь с кольцом в носу) и шептала ей утешительные слова. Как иногда мне, когда я в детстве ударялась или болела.

Потом мы с мамой затащили Юханну в ванную, где она повисла, обняв унитаз, и ее вырвало еще раз. А потом она начала рыдать. Упав на пол, она выла, что никто ее не любит, что она не желает жить в этом гребаном мире, где люди ведут себя как свиньи, и особенно парни, которые еще хуже свиней.

Мама гладила ее по волосам и уговаривала, что все образуется, что ей не стоит так убиваться. Мне она велела принести полотенце и другую одежду. Я сделала, как она сказала, а мама раздела Юханну, усадила в ванну и помыла душем. Потом вытерла ее, надела на нее домашние штаны и футболку. Мы взяли Юханну под руки и потащили в ее комнату. Мама уложила ее и сидела рядом, пока та не заснула. Я сидела на полу и смотрела на них. Именно тогда меня охватило это чувство.

Мама сидела так спокойно, гладила Юханну по волосам, по щеке и что-то тихонько напевала. Даже не припомню, чтобы я когда-либо испытывала такую нежность к маме, как в эту минуту, чтобы я так гордилась ею.

А позже, когда Юханна заснула, мы с мамой пили кофе в кухне. Я сказала ей, что рассердилась, когда она приехала, но теперь больше не сержусь.