Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

– Как психотерапевт, она обладает большим влиянием на людей. И пользуется этим, понимаешь ли. Потому что она сама не в себе. Заставляет тебя сомневаться во всем, даже в том, что является правдой, как ты знаешь. А что, если она даже следила за тобой?

Я видела, как Стелла стояла тут, внизу, под моим домом. Я видела ее у КТИ.

Мама была права.

То, что я приняла за живой интерес ко мне, оказалось чем-то иным. Манией, болезненной фиксацией.

Вместе с тем, с ней я чувствовала себя в безопасности. И она мне понравилась с первого взгляда. Но могу ли я полагаться на свою интуицию? Что-то тут не сходится. Какая-то неувязка.

Обойдя стол, мама обняла меня за плечи.

– Я хочу только одного – чтобы ты была осторожна. Я не хочу потерять мою девочку, ты ведь меня понимаешь?

Я подняла глаза на маму. У нее тяжелый характер, временами она бывает невыносима. Но все же она моя мама. Она заботится обо мне. И готова пойти на все, чтобы защитить меня.

– Знаю, мама, – ответила я. – Обещаю быть осторожной.

Стелла

Вечер среды. Я сидела на диване и наблюдала за Хенриком. Он стоял, прислонившись к барной стойке, и беседовал с Себастьяном, новым бойфрендом Перниллы. Он смеялся и жестикулировал. После пятнадцати лет совместной жизни мне так хорошо знакомы все его особенности. Однако сейчас я видела его совершенно новыми глазами. Я заметила за собой, что все время ищу какие-то подозрительные признаки. Мне следовало бы спросить его напрямую, но трусость мешала мне. Это совершенно не в моем стиле. Но если он вдруг начнет все отрицать, я буду чувствовать себя еще более сумасшедшей и параноидальной, чем сейчас. А если он сознается, моя жизнь рухнет.

Себастьян и Пернилла подвезли Эмиля домой после тенниса. Я позвонила и заказала пиццу, открыла бутылку вина. Придя домой, Хенрик поприветствовал их и поднялся наверх, чтобы переодеться. Я пошла следом с бокалом вина в руке.

Спросила, как прошел у него день. Он сказал, что все хорошо. Снял рубашку, переоделся в футболку. Я стояла и смотрела, как он надевает потертые светлые джинсы, застегивает пуговицы, перекладывает мобильный в карман.

Я ожидала, что он что-то скажет по поводу посланного мне сообщения. Расскажет, кто такая Йенни. Даст мне какое-то объяснение. Об этом он не сказал ни слова, только спросил, что мы отмечаем, кивнув на мой бокал вина.

– Пьем за любовь, – ответила я.

Раньше мы рассмеялись бы вместе. Сейчас же он улыбнулся формальной улыбкой и спросил, не спуститься ли нам вниз, пока пицца не остыла.

Теперь он стоял в кухне, совершенно непринужденно болтая. Веселый и довольный. Кто такая эта Йенни, черт подери? С ней он тоже так смеется? Как она выглядит? Моложе, красивее? Как давно это продолжается? Сколько раз они уже переспали?

Пернилла кинула в меня подушкой, и я вздрогнула. Полулежа на другом конце дивана, она наблюдает за мной.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– У меня просто был долгий день, – ответила я и отпила большой глоток вина.

Пернилла схватила меня за руку, подняла рукав. Я увидела едва заметные синяки вокруг запястья.

– Что с тобой случилось?

Мой взгляд против моего желания устремился на Хенрика. Он громко смеялся тому, что рассказывал Себастьян. Вот его взгляд упал на меня, он посмотрел прямо мне в глаза и стал серьезным. Отвел взгляд, повернулся ко мне спиной.

– Это он тебя так схватил? – спросила Пернилла.

Все во мне вспыхнуло, когда я вспомнила события субботы, – как Хенрик целовал меня, держал рукой мои руки и овладел мной на полу.

– Отметины любви? – засмеялась Пернилла. – Да у тебя все на лице написано, рассказывай!

– Рассказывать абсолютно нечего, – ответила я с улыбкой. – Ничего такого не произошло на коврике в спальне. Просто ничегошеньки.