Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

Я поняла, что она имеет в виду Лину. Все они имеют в виду Лину. Они верят, что для тех обвинений все же были основания. Заявление, поданное на меня в инспекцию по здравоохранению, было обоснованным. А теперь я вышвырнула Ульфа. Все это видели. Все знают.

У меня серьезные проблемы.

Одна в своем кабинете. Я сидела, сжавшись в кресле, за письменным столом. Выключила компьютер, достала телефон, позвонила ей. Несколько раз. Ответа не было. Снова и снова. Я сдалась. Откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Мобильник звякнул, и я поспешно схватила его. Это эсэмэска от Хенрика.

«Какого черта! Ты шутишь? Йенни, ты потрясающая! Выбери ресторан. Подозреваю, что ты мне дорого обойдешься».

Ничего не понимаю. Несколько раз я перечитала сообщение. Почему мой муж пишет какой-то Йенни? Я не знаю, кто это такая. И почему он должен повести ее в ресторан? Что все это означает?

В последнее время Хенрик все время возится с телефоном. Куда больше, чем обычно. Говорит, что много всякого по работе. Приходит домой поздно. Это случается часто. Ему звонят и шлют сообщения по будням и в праздники, днем и поздним вечером. Так это Йенни звонила вчера утром? Это ее он должен был забрать?

«Да, я уже еду. Буду у тебя минут через десять».

Ревность сжала сердце, отравой побежала по венам.

«Вы с папой разводитесь?»

В животе ныло. Я написала ответ. Удалила. Начала сначала. Снова удалила. Долго размышляла, прежде чем найти формулировку, которая не попахивает истерикой.

«К сожалению, я не Йенни. Однако охотно приму приглашение в ресторан;)»

Телефон лежал молчаливый, темный. Ожидание казалось бесконечным. Он должен был бы мне перезвонить. Интересно, что он будет говорить? Как будет звучать его голос? Прошло немало времени, прежде чем я получила эсэмэску:

«Послал тебе по ошибке Буду дома после семи».

Я встала и принялась мерить шагами комнату. Никакого объяснения, никаких извинений. Он притворяется, что ничего не произошло, словно я не догадываюсь, что у него что-то там наклевывается с этой Йенни. Я взяла большую керамическую вазу, стоящую в углу, – ту, что Хенрик подарил мне на открытие консультации. Подняв ее над головой, я изо всех сил швырнула ее об пол.

Звук оглушительный, осколки полетели во все стороны.

Я надеялась, что шума будет еще больше, что этот звук прозвучит во мне громче, чем мой гнев, и заглушит его. Однако ничего похожего не получилось.

Кричать на пациентов и бить керамические вазы явно недостаточно.

Ничто не поможет от того чувства бессилия и страха, которое меня сейчас накрыло.

Керстин

Я села на скамейку у ее дома и набрала ее номер. Изабелла не взяла трубку. Я набрала ее четыре раза, а ответа все не было. В конце концов я отправила ей сообщение. Через некоторое время пришел ответ. Она отвечала, что не слышала звонка, потому что спала. Скоро она спустится ко мне и откроет. Только сначала должна одеться. Во всяком случае, она дома. Но чем она там занималась?

Дверь распахнулась, и я встала. Из подъезда вышел светловолосый парень. Штаны на нем сидели так низко, что могли того и гляди свалиться. Он шел, засунув руки в карманы, и едва удостоил меня краткого взгляда. Вот молодежь, никакого воспитания! От одного этого можно с ума сойти.

Вскоре появилась и она. Моя большая девочка, моя красавица. Я крепко обняла ее, потом внимательно оглядела. Вид у нее был усталый. И что на ней было надето! Само собой, я подозревала, что она немного изменилась. Теперь, когда я пришла неожиданно, я увидела, как она одевается. Кофточка и джинсы бесстыдно облегали тело, показывая все ее округлости. Молодые упругие грудки, узкую талию, попочку и промежность. К тому же кофточка была слишком коротка, при каждом движении задиралась, обнажая живот. Это чудовищно неприлично. Моя дочь выглядела как проститутка. С таким же успехом она могла выйти вообще без всего.