Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

Мы могли бы стать ближе друг другу – теперь, когда нас только двое. Между тем со временем становится только хуже. Знала бы она, как меня это расстраивает. Она даже не представляет себе, через что мне пришлось пройти! А то, что я ее мама, – уже не считается? Я носила ее в себе, рожала ее в течение сорока шести часов – самых долгих и тяжелых в моей жизни. Да к тому же чуть сама не умерла. Разве уже не играет роли, что я носила ее на руках, почти беспрерывно качала ее в качалке в первые месяцы? Заклеивала пластырем ее ранки, не спала ночей у ее кроватки, когда она болела? Привезла ее сюда, в Даларну, чтобы обеспечить ей надежный дом, и нашла ей отца – самого лучшего, какого только можно себе представить?

Ханс был для Изабеллы всем. И Айна, бабушка Изабеллы, занимает большое место в ее сердце. Но сама я вроде как ничего и не заслуживаю. Никто не поймет, каково мне. Как мне больно. Отвергнутая, забытая, хотя я посвятила ей всю свою жизнь. Дети бывают такими жестокими.

Хедвиг тревожно заворочалась, и я поправила на ней одеяло. Бедная женщина, какая незавидная судьба! Неужели и я так кончу? Моя забота о дочери, кажется, лишь отталкивает ее.

По много раз в день меня охватывает стыд из-за того, как я рассказала Изабелле о Хансе. Понимаю, что она огорчена и обижена, прекрасно понимаю. Однако она изменилась в последнее время – больше, чем сама отдает себе отчет. Почти всегда она сердита или раздражена. И дело не в том, что она разочарована во мне. Она стала совершенно другой – не такой, как раньше.

Нам просто необходимо встретиться. Более всего я хочу, чтобы Изабелла вернулась домой, чтобы у меня было время позаботиться о ней. Нам нужно снова оказаться рядом. Если мы будем вместе, у нас появится шанс поговорить друг с другом, и тогда мы снова помиримся. Все образуется.

Поэтому я взяла дело в свои руки.

Может показаться, что я действовала импульсивно, на самом же деле перед поездкой в Стокгольм я все детально продумала. Тяжело съездить туда и обратно за один день, но дело того стоило. Я была просто вынуждена что-то предпринять. Не могла же я пассивно наблюдать, как мою дочь заводят не туда.

Для начала я решила поговорить с ее мужем. Хенрик Видстранд. Он должен до нее достучаться. Я не захотела врываться к ней в консультацию и устраивать ей неприятности, если этого можно избежать. Ради Изабеллы я решила дать ей шанс. Она должна понять, что моя дочь ранима и находится в очень непростой жизненной ситуации.

Хенрик Видстранд был очень любезен. Он нашел для меня время, пригласил меня в свой кабинет, угостил кофе. Выслушал меня, не перебивая, дал мне договорить. И даже ни разу не посмотрел на свои дорогие часы, не выказывал нетерпения. Само собой, он проявил лояльность по отношению к жене. Сказал, что она соблюдает профессиональную тайну, что ему ничего не известно о ее пациентах. Выразил уверенность, что она хорошо делает свое дело. Однако мои слова он воспринял всерьез, я это заметила. Видно было, что он озабочен. Лишь бы мой приход не сказался на их отношениях. Этого я не хочу. Но что мне оставалось делать? Какие у меня были варианты? Единственное, чего я желаю, – защитить свое дитя. Это самое главное. Знать, что моя дочь в безопасности.

Хенрик Видстранд поблагодарил меня, пожал мне на прощание руку и посмотрел мне в глаза. Такой высокий, красивый, в отличной форме. Мог бы вести себя как сноб, а он держался дружелюбно и человечно. Она должна быть благодарна судьбе, что у нее такой замечательный муж. Теперь, когда я поговорила с ним, на сердце полегчало. Я верю, что все образуется.

Я тихонько напевала и гладила Хедвиг по руке, пока она не заснула. Я сидела рядом с ней, пока не пришло время идти домой.

Стелла

Под пасмурным небом я миновала Авесту и переехала через реку Далаэльвен. Даже не припомню, когда я последний раз была в Даларне.