Скажи, что ты моя - Элизабет Нуребэк (2019)

Незадолго до Бурленге за окном открылся бескрайний ландшафт. Поля и луга до самого горизонта. Синие поросшие лесом горы вдали. А я и забыла, как прекрасна эта часть Швеции, – даже в такой серый непогожий день, как сегодня.

Я свернула направо, снова пересекла реку. Оставила позади сталелитейный завод. Свинцовый дымок поднимался вверх к затянутому облаками небу.

Баркаръярдет находился к северо-западу от Бурленге, и прошло немало времени, прежде чем я нашла нужный дом на улице Фалувеген. Здесь все поросло высокими лиственными и хвойными деревьями. Эта часть улицы казалась темной и мрачной – интересно, пробиваются ли сюда лучи солнца?

Большинство коттеджей в Баркаръярдет выглядели ухоженно, стояли в окружении красивых садов. Но были и такие, что напоминали заброшенные дома: унылые, покосившиеся, с заросшими участками, на которых валялись мусор и остовы автомобилей. Дом Ханса и Керстин Карлссонов был как раз из таких. Припарковав машину на обочине, я осталась сидеть в ней, разглядывая через окно дом, в котором выросла моя дочь.

Облупившийся деревянный фасад нуждался в покраске. Дом наверняка когда-то был хорош, но сейчас у него был запущенный вид. Рядом с въездом лежала куча мусора, а под окном кухни стояла старая посудомоечная машина. Сад зарос высокой травой, клумбы явно давно не пололи. Почтовый ящик напоминал сказочный домик – желто-голубой, с тонкими деталями. Здесь он выглядел абсолютно чужеродно.

Я хотела знать, кто такая эта Керстин. Чем она занимается, откуда родом, что ей известно. Мне важно понять, зачем она обратилась к Хенрику вместо того, чтобы прямо поговорить со мной. Интересно, почему она взяла на себя труд найти его фирму, узнать адрес его офиса и как ей удалось поймать его, когда он все время занят на совещаниях. Чем больше я об этом думаю, тем более странным мне все это кажется.

Машины я нигде не заметила, в окнах было темно – похоже, дома никого не было. Сзади приближалась машина. Я пригнулась, она проехала мимо, и я перевела дух. В подмышках текли струйки пота, сердце колотилось. Я чувствовала себя глупо. Но если это хозяйка возвращалась домой, она ни в коем случае не должна была меня видеть.

Я снова выехала с обочины на дорогу и поехала дальше по Фалувеген, пока не добралась до шоссе. Но вместо того, чтобы свернуть на трассу Е-16, ведущую обратно в Бурленге, я развернулась.

Снова проехала мимо того дома. Затормозила, заглушила мотор и вышла из машины. Мне было необходимо проникнуть в дом. Может быть, там найдется незапертая дверь или окно подвала, которое удастся открыть.

Когда почти подошла к воротам, дверь соседнего дома распахнулась. На крыльце появились мужчина и женщина в одинаковых спортивных костюмах. Они спустились по лестнице, и мужчина бросил взгляд в мою сторону. Вид у него был раздраженный, словно он подозревал, что я планирую взлом. На заборе их дома висела табличка: «Солидарность соседей против взломов». Красный треугольник со сломанным ломиком, под ним – логотип полиции.

Развернувшись, я быстрым шагом устремилась прочь.

– Послушайте! Мы можем вам чем-нибудь помочь? – прокричал мужчина мне вслед.

Я подбежала к машине, запрыгнула в нее, завела мотор и нажала на газ. В зеркале заднего вида отражался мужчина, который по-прежнему смотрел мне вслед.

Припарковавшись чуть в стороне, я подождала несколько минут. Затем развернулась и вернулась к дому Керстин. Соседи все еще были в саду, теперь у них в руках были какие-то инструменты. Они бдительно следили за окрестностями – у меня не было шансов проникнуть в дом, не привлекая их внимания.