Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила - Мэри Стюарт (2018)

Чарльз ничего не ответил. Я снова принялась изучать письмо.

– Кто такой Хамфри Форд?

– Кто-кто? Ах да, тот, в письме. Крупный востоковед, заслуженный профессор в отставке. «Прискорбно отсутствующий» – это, пожалуй, самое точное выражение. О нем говорят, что он обычно дает первую лекцию в семестре, а потом тихонько ускользает куда-нибудь в Саудовскую Аравию, словно находится в нескончаемом отпуске. В то время, когда я учился, он, хвала Аллаху, почему-то задержался в Англии, раз или два приглашал меня на завтрак и даже изредка узнавал на улице. Приятный старикан.

– Но почему ты сам не сообщил ей, что приезжаешь?

– Не знал наверняка, когда доберусь до Бейрута, и решил определиться на месте.

– А Самсон? Я правильно прочитала? А то тут из-за кляксы разобрать нельзя. Кто это? Тот самый кот?

– Собака. Тибетский терьер. Она приобрела его, когда в последний раз приезжала в Англию. Он принадлежал одной из кузин мистера Бойда, но та умерла, и тетушка Гарриет забрала собаку с собой в качестве приятеля для Далилы. Его прежнее имя было то ли By, то ли Пу, словом, что-то тибетское. Она переименовала его в Самсона, догадайся почему.

– Слишком сложно для меня. – Я протянула письмо Чарльзу. – Собак я ни разу не видела, их все время держали под замком и выпускали только на ночь. Джон Летман говорил, они опасны.

– Если Самсон его невзлюбил, то Летман скорее вынужден защищаться сам, чем защищать тебя. – Чарльз свернул письмо и сунул обратно в карман. Мне подумалось, что он говорил первое, что придет в голову. – Насколько помню, злобная была зверушка, только членов семьи признавал. Тебе нечего было бояться: говорят, родственников объединяет то ли общий запах, то ли схожий тембр голоса, который собаки узнают, даже если никогда не видели этого человека раньше.

– Правда? – Я сцепила пальцы на колене и откинулась назад, подставив лицо солнцу. – Знаешь, Чарльз, у этой истории с письмом есть две стороны… Если старушка к моменту встречи со мной забыла о том, что писала в письме, то, возможно, вскоре она забудет, что на словах запретила тебе приезжать. Понимаешь, к чему я клоню? Как бы то ни было, Джон Летман обещал, что поговорит с ней, и, если его благие намерения искренни, он не обманет. Даже если нет… Даже если нет, он не посмеет просто сделать вид, что тебя нет и не было. Но он вроде бы и не собирался игнорировать тебя, даже говорил, что ему хочется с тобой увидеться. В таком случае можешь показать ему письмо тетушки Гарриет, и ему ничего не останется, кроме как впустить тебя.

– Наверное, так.

Голос Чарльза звучал отсутствующе; он, казалось, целиком был поглощен разжиганием новой сигареты.

– Ну послушай, если я в самом деле всерьез здесь застряла и должна опять искать приюта у тетушки, почему бы тебе не вернуться прямо сейчас со мной во дворец? Покажем Джону Летману письмо и посмотрим, хватит ли у него сил помешать тебе нынче же ночью пробиться к тетушке. Когда ты будешь уже на пороге, он не сумеет тебя прогнать… Чарльз, да ты слушаешь?

По-моему, он не слушал. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, на залитые солнцем просторы долины, тянувшейся к дворцу.

– Посмотри-ка туда.

Сначала я не видела ничего, кроме дремлющих на солнцепеке мирных развалин, ослепительно-белых застывших скал, исчерченных фиолетовым кружевом теней, да далеких деревьев, чья зелень в жарком мареве казалась сероватой. Ни единого облачка не проплывало по небу, ни малейший ветерок не шевелил поникшую листву. Полная тишина.