Малуша. Пламя северных вод - Елизавета Дворецкая (2020)

Боярыня Вояна, старшая сводная сестра и Эльги киевской, и Бериславы, Беру приходилась вуйкой и приняла родичей из Хольмгарда очень радушно. Две ее дочери уже вышли замуж и растили своих детей, и она обрадовалась появлению Мальфрид – ради их родства, ради ее удивительного положения будущей матери Ящерова чада. Вояна сама готовилась принять у нее роды, если их гостевание затянется, – ей очень хотелось первой увидеть и взять в руки божественное дитя. О том, что Мальфрид почти год провела в лесу у Князя-Медведя, Вояна не знала, но довольно скоро поведала, как сама побывала в том логове перед своей свадьбой много лет назад. Мальфрид слушала с жадным вниманием. Вояну тогдашний Князь-Медведь похитил и унес к себе, когда она с младшими сестрами собирала ягоды. Три дня она прожила у него, а потом к избушке явился ее жених, Видята, и вызвал Князя-Медведя на поединок. Освобожденную невесту привели из леса, с головой закутанную в медвежину – она даже не видела, куда идет. Лишь после бани к ней вернулся человеческий облик.

О своем первенце, который от рождения считался сыном медведя, Вояна лишь бегло упомянула. Сердечная рана от вечной разлуки до сих пор не затянулась; первенец-сын, самое драгоценное, что может быть у жены, у нее был отнят, и память об этом горе останется с нею до самой крады. Мальфрид еще раз подумала, как была права, постаравшись увезти Колоска подальше от его лесного отца. Хоть она и носила уже другое «божье дитя», первенец не стал ей менее дорог.

Почти сразу, как они сюда прибыли, Бер с отроками отправился в Плесков, чтобы успеть до того, как растает снег и развезет дороги. Задерживаться там он не хотел, тревожась за оставленных женщин, поэтому обещал возвратиться сразу, как обо всем договорится.

За время его отлучки в Будгощ не раз наведывались важные гости. Приезжал сам Сигват с пятью оружниками, но Сванхейд отказалась к нему выйти, передав все то же: она готова пожелать ему удачного пути, если он собирается немедленно отбыть за море, больше у нее ничего для него нет. Положение Сигвата было незавидным: его дело зависло без движения. Доводы Сванхейд все же убедили большую часть словенских старейшин, что не стоит поддерживать Сигвата, пока он не уладил свою ссору со Святославом киевским. Еще в первые дни, узнав, что Сванхейд уехала из Хольмгарда, в Будгощ приезжал Дедич, и Мальфрид передала ему просьбу не вмешиваться, оставить руси решить дело между собой. Она пообещала, что до лета все уладится, и словене объявили Сигвату: не желая губительных раздоров в своем краю, они признают князем того, кто заручится поддержкой всех своих родичей. Пытаясь добиться своего силой, Сигват мигом восстановил бы против себя и русь, и словен. Поэтому пустил в ход уговоры и посулы: пообещал Видяте, если тот встанет на его сторону, восстановить за ним звание малого князя и три года не брать с его рода дань. Но Видята отказался: его жена была теткой Святослава, и он не мог решиться на ссору с ним без поддержки других родичей, из Ладоги и Плескова. От Судимера же пока никто не прибыл. Но Сигват понимал: в Ладоге и Плескове сидят близкие родственники и Сванхейд, и Эльги со Святославом, поэтому оттуда поддержки ожидать не стоит.

С тем же делом Сигват побывал и в Люботеше. Об этом Сванхейд рассказал Велебран, когда вслед за этим приехал к ним.