Малуша. Пламя северных вод - Елизавета Дворецкая (2020)

– Что? – обернулась к ней Сванхейд. – Говори громче, я не расслышала.

– На рожок откликнулся. Рожок Ярилин позвал – он идет.

Переменив Мальфрид сорочку, Сванхейд повела ее в баню. Хозяйская баня стояла поодаль от городца, у самой реки, и шли они довольно долго. Паробок тем временем побежал за Вояной – боярыня строго наказала позвать ее, когда бы ни началось, – и Мальфрид провожала только прабабушка и еще одна старуха, тоже не очень резвая. Она чувствовала себя хорошо и могла идти сама, но обе старухи волновались и непременно хотели поддерживать ее под руки.

Едва вошли, явилась запыхавшаяся Вояна – в праздничной сряде, в поневе, вытканной узорами, в навершнике, отделанном красным шелком. Все это она поспешно сняла, чтобы не замарать, а Мальфрид тем временем уложили на лавку, где загодя постелили солому.

Ложась, она ощутила шевеление внизу живота. Помня, как рожала Колоска, Мальфрид собиралась с духом, готовясь к долгой боли и схваткам до самого утра. И ведь не угадаешь – и вторыми родами, бывает, помирают, и десятыми…

Сдавило изнутри, но боли она не чувствовала. Лежа на спине, Мальфрид подняла и развела колени… и вдруг ребенок разом выскользнул из нее, оставив внутри пустоту.

– Сейчас вот… – начала Вояна, оборачиваясь к ней, и вскрикнула: – Ай!

Будто на зверя в лесу наткнулась. Мальфрид приподнялась, сама не понимая, что произошло.

Ребенок слабо копошился на соломе, застеленной полотном, у нее между ног, привязанный к ней пуповиной.

Вояна подалась ближе, наклонилась.

– Где же ты взяла его? – ахнула она в изумлении. – В рукаве, что ли, принесла да выронила?

– Выходит, выронила, – пробормотала Мальфрид, изумленная не меньше.

Она много раз слышала, что вторые роды проходят быстрее первых, но не настолько же! Истинно – не успела глазом моргнуть.

– Никогда за весь век мой… – Вояна осторожно прикоснулась к ребенку, не веря глазам, – сколько я младеней приняла, а такого не видела… Истинно Волхово дитя!

– Пуповину… – напомнила Мальфрид.

– Погоди… видишь, она еще бьется, сейчас перестанет, тогда обрежу.

Но вот младенец был обмыт, Сванхейд еще раз переодела Мальфрид, и Вояна поднесла ей ребенка, уже опоясанного красной ниткой.

– Вот ведь голосище-то! – засмеялась боярыня. – И правда, соловьем будет!

Как там пел Дедич на осеннем пиру? При рождении Волхова сына земля должна всколебаться, сине море всколыхаться… Ничего такого Мальфрид не заметила, весенний вечер оставался тихим, за оконцем мирно темнело. И оттого она сама с трудом верила, что чудо все же свершилось и роды уже позади.

В дверь поскреблись. Выглянув, Сванхейд обнаружила у порога Бера и с ним Дедича. Каждый из них был по-своему привязан к Мальфрид и у каждого была причина волноваться о ее ребенке: одному тот приходился сыном, а другому – двоюродным внуком. Зная, что исхода дела следует ожидать ближе к утру, они собирались не ложиться спать и ждать, а теперь лишь пришли узнать, не надо ли чего – и услышали слабый детский крик!

– Что вам тут надо? – ворчала Сванхейд, в глубине души довольная. – Не мужское это дело, возле младенцев толкаться.

– Дроттнинг, ну дай посмотреть! – умолял Бер.

– Что тебе посмотреть – неведомую зверюшку? Своих заведешь, тогда посмотришь.

– Дроттнинг, это же мой внук…

– Это дитя Ящера! – добавил из темноты Дедич, стоявший за ним, и голос его выдавал, что он улыбается. – Я никогда в жизни такого дива не видел, дай взглянуть, госпожа!

– У него есть хвост? – осведомился Бер.

К счастью для него, Сванхейд в это время смотрела на Дедича.

– И ты здесь! – воскликнула она, будто очень удивившись. – Ну, коли пришел, рубаху снимай.