В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

* * *Кевин стал первым пациентом, которого мы исследовали на фМРТ-сканере с применением поразительной новой технологии, оказавшей впоследствии столь важное влияние на развитие науки о серой зоне. Итак, на длинном желобе сканера виднелись лишь ноги Кевина в носках. Аппарат щелкнул и зажужжал. Потом выдал всплеск радиоволн и запищал (пожалуй, очень громко) пи… пи… пи. Начался наш первый эксперимент на фМРТ-сканере.

Кевин, вольно или невольно, принял участие в продвижении науки о серой зоне, с его помощью мы стремились понять, что же такое «находиться в сознании». Тем не менее мы не знали, принесет ли участие в нашем эксперименте пользу лично Кевину. Это сканирование стало важной частью решения головоломной задачи, однако мы были еще слишком далеки от того, чтобы помогать людям. Я утешал себя тем, что Кевин – один из многих кусочков мозаики, которые, сложившись в общую большую картину, непременно принесут ощутимую пользу другим пациентам в будущем.

Когда мы проигрывали Кевину предложения с многозначными словами, его височные доли загорались на экране так же ярко, как и у здоровых испытуемых. Благодаря предыдущим исследованиям мы знали, что сконцентрированная активность левого полушария у нижней и вблизи задней части мозга имеет важное значение для обработки смысла услышанных фраз. Несмотря на диагноз «вегетативное состояние», мозг Кевина активно работал, выбирал и интегрировал в контекст соответствующие значения слов, чтобы понять смысл сложных предложений, содержащих неоднозначные слова.

Ни один психолингвистический эксперимент подобного рода никогда прежде не проводился – набор сложных предложений вызвал у нашего испытуемого тончайшие изменения в тех областях мозга, что участвуют в самых высокоуровневых процессах понимания языка. Мозг Кевина, казалось, все еще обладал способностью обрабатывать неоднозначные предложения, чтобы расшифровать их смысл.

* * *Спустя несколько месяцев после исследования Кевина на новом томографе я с волнением представлял наши результаты на собрании врачей и младшего медицинского персонала в Кембридже. Я чувствовал, что мы узнали о Кевине и других пациентах с тем же диагнозом нечто совершенно новое. Мы открывали новые горизонты. Однако ответ, который я получил от собравшихся, поверг меня в недоумение. Наших изысканий врачам оказалось недостаточно. Коллеги хотели, чтобы я, положа руку на сердце, объявил: «Результаты сканирования подтверждают, что Кевин определенно в сознании, он осознает реальность». Да, мы использовали сложные психологические стимулы, проводили исследования с помощью новейших технологий, считали себя очень умными, тем не менее факт оставался фактом: пока мы не предоставим неопровержимых доказательства того, что Кевин в сознании, никто нам не поверит. Даже не подумает поверить.

* * *Не знаю, сказались ли мое разочарование после работы, которую мы провели с Кевином, и реакция медиков на результаты, только в 2004 году я решил: пора сделать перерыв. За год до описанных событий меня приглашали в Австралию, в Сидней, выступить с лекцией о функциях лобных долей мозга и болезни Паркинсона, и у меня появились друзья на психиатрическом факультете Университета Нового Южного Уэльса. Недавно они приобрели новый фМРТ-сканер и упрашивали меня вернуться на более длительный срок и помочь им в запуске программы диагностической визуализации.

Я ухватился за эту возможность и провел четыре великолепных месяца в Австралии. Снял квартиру неподалеку от пляжа Куджи, совсем рядом со знаменитым пляжем Бонди, где по золотому песку разгуливают красавцы и красавицы и всегда сияет солнце. Настоящий рай для британца. По утрам я ходил на пляж или гулял по тропинкам в скалах. В полном одиночестве. Времени на раздумья у меня имелось предостаточно.