В серой зоне - Адриан Оуэн (2020)

Сделаем еще один логический шаг в том же направлении. Когда вы спите, ваш мозг должен контролировать и анализировать всю речь, звучащую рядом с вами, все звуки, просто чтобы иметь возможность «решить», ваше имя прозвучало, чужое, вообще не имя или звук газонокосилки. Когда вы спите, то не знаете большей части того, что происходит рядом с вами, и не представляете, как ваш мозг обрабатывает эту информацию. Это касается не только людей. Проследите за тем, как ваши кошка или собака спят, пока громко стрекочет газонокосилка (например), и тут же открывают глаза, стоит им отметить гораздо более тихий, но интересный звук: мышь царапается в шкафу! Причину понять нетрудно: эта способность имеет решающее значение для выживания и, вероятно, оттачивалась на протяжении тысячелетий. Нам всем не помешает проснуться, когда надвигается опасность или приближается (пусть и потенциальная) добыча. Только представьте, если бы мы так реагировали на все звуки – мы бы ни на миг не сомкнули ночью глаз!

Как же нам объяснить происходящее в мозгу Кевина? Находится ли Кевин в сознании, или на раздражители реагирует только мозг, а Кевин-личность ничего не осознает?

Четкого ответа мы не имели. Надо было копать глубже. Я надеялся, что мозговая активность Кевина – знак, крошечное послание, просьба о помощи. Надеялся, что он «заперт» в неподвижном теле, хочет выбраться, ждет, пока мы найдем его и освободим от мучений. Однако в то же время я содрогался при этой мысли. Мне было крайне неприятно думать, что Кевин действительно «заперт», знает, что мы его сканировали, а теперь тратим время на размышления, пытаясь понять, что же означает активность его мозга. В конце концов, если Кевин пребывал в сознании, он слышал все наши разговоры в его присутствии, знал, что мы пытаемся с ним связаться и что мы не представляем, как интерпретировать результат сканирования. Он, будто Робинзон, застрявший на необитаемом острове, грустно смотрел вслед кораблю, исчезающему за линией горизонта. Что, если мы лишь усугубили его страдания? Об этом я старался не думать.

Что бы ни испытывал Кевин, встреча с ним и установление контакта с его мозгом заставили меня вспомнить о Морин и задать себе вопрос: а нет ли в состоянии этих пациентов некоторых параллелей? Истоки их мозговых травм были, безусловно, очень разными, но в результате все эти люди оказались практически в одинаковом состоянии. Если Кевин «заперт» в своем теле, можно ли сказать то же самое о Морин?

* * *А потом все изменилось. Спустя несколько месяцев уговоров и переговоров Вулфсон наконец приобрел функциональный магнитно-резонансный томограф (фМРТ). Эта замечательная технология, разработанная для использования на людях в начале девяностых годов двадцатого века, открыла совершенно новый мир возможностей и ускорила процесс изучения серой зоны.

Аппарат фМРТ использует иной технологический подход к изображению мозга, чем ПЭТ, однако результаты – обнаружение активности мозга, связанной с мыслями, чувствами и намерениями, – практически одинаковы. Кровь, несущая кислород в мозг, в магнитном поле ведет себя иначе, чем кровь, которая кислород уже доставила. Другими словами, оксигенированная кровь и деоксигенированная кровь имеют различные магнитные свойства. Более активные области мозга получают больше оксигенированной крови, и фМРТ-сканер может обнаружить это и точно определить очаги активности. В отличие от ПЭТ, фМРТ-сканирование никак не связано с «радиационной нагрузкой». Фактически МРТ вообще не оказывает вредного воздействия на организм, что делает доступным многократное сканирование пациентов. Когда вы получаете положительные результаты, можете, не останавливаясь, пытаться выяснить, что именно происходит. Не нужно откладывать дело в долгий ящик.