Безнадежно одинокий король - Генрих VIII и шесть его жен - Джордж Маргарет (2012)

— Им недостает святости? Боюсь, никто не может претендовать на это. Нет-нет… Для примирения Англии с Римом Папе придется пойти на некоторые уступки. Надо учесть, что сейчас принять подобные решения по принуждению невозможно. Я не потерплю вмешательства, а ваш господин будет настаивать на подчинении, вот в чем коренятся наши разногласия. Сильные разногласия, я сказал бы. Передайте, что я согласен служить ему в том случае, если он признает мое духовное верховенство в Англии.

На это он никогда не согласится. А меньшее меня не устроит. Таково положение дел. Нунций отвесил поклон и удалился.

* * *

В тот вечер, в мрачном настроении (миноги с трудом переваривались в моем желудке) сидя возле камина, я размышлял о словах, сказанных шотландским послом.

Правда ли, что наши страны невозможно объединить? Мне всегда представлялось, что однажды мы достигнем согласия. Это казалось естественным. В глубине души я уже поженил наших с Яковом детей. Но мой отец когда-то предпринял подобную попытку, и она не принесла благих плодов.

Что же тогда определяет единство страны? Может, общность национального характера ее населения? Однако у норманнов и саксов были разные натуры. Как же им удалось тогда совместно основать Англию? Кельты… настолько ли они непостижимы и самобытны, как утверждал их посол? Неужели Уэльс никогда не станет частью Англии? А Ирландия? Я намеревался постепенно прибрать к рукам и этот остров.

Если бы улучшилось мое самочувствие… если бы исцелилась проклятая нога…

Но стоит ли медлить, дожидаясь, пока здоровье вернется ко мне? Разве можно строить жизнь, постоянно думая о своих болячках? Надо двигаться вперед в любом случае…

Головная боль вновь усилилась, и смятение опять охватило меня…

Я ненавидел это состояние больше физических страданий. Тревога была моим врагом. Она выбивала меня из седла, как противник на турнире…

Но я справлюсь с ней. А если не сумею, то буду скрывать от других. Никто не узнает…

Теперь я сам буду укладываться в кровать. Не стану звать слуг, камергеров. Они могут пронюхать о моих слабостях, если я попрошу принести свечи, вместо того чтобы спокойно почивать под меховыми покрывалами.

LI

Весной угрызения совести перестали меня мучить, но замешательство и тревога все росли. Правда, призраки исчезли. Никто больше не кричал за дверями моей опочивальни; пища не сочилась кровью, в тарелках не плавали кровавые сгустки. К счастью, воспоминания о Екатерине, о том, какой она была на самом деле, постепенно потеряли яркость, а затем и вовсе растаяли. Я порадовался, что так и не успел заказать портрет, о котором мечтал поначалу. Гольбейн (я простил ему приукрашенный портрет принцессы Клевской после его пояснений, что по традиции художники не изображают на лицах оспин) занимался в то время эскизами для фрески в зале Тайного совета, выполняя династический заказ. Мастеру предстояло увековечить моего отца и меня с детьми.

Образ Екатерины почти стерся из памяти, но думал я о ней часто. В каком-то смысле я по-прежнему желал ее — такую, какой она представлялась когда-то взору влюбленного. И ненавидел себя за эту слабость.

Любые человеческие чувства поддаются обузданию. Смятение, путаница мыслей, застревающих в прошлом, не имели ничего общего с безумием. Сумасшествие подразумевает неспособность отличить действительное от воображаемого. Умер или не умер Уолси? Нет, я не лишился рассудка. Скорее, страдаю из-за воспоминаний, ведь в нашу последнюю встречу в Графтоне я мог дружески обнять кардинала. Я воображал, что так и было. И вместе с тем знал, что это бесплодная игра фантазии.