Милое дитя - Роми Хаусманн (2021)

– Герр Бек, я понимаю, что вы были очень близки с дочерью, но…

Гизнер запинается. Я догадываюсь, что он сейчас скажет, прежде чем подберет слова, чтобы не оскорбить старого, несчастного, больного человека. Само собой, он читал документацию тех лет. Конечно, Герд рассказывал ему о расследовании после исчезновения Лены. Естественно, он ознакомился с заметками в газетах. С той ложью, в которую он, возможно, поверил, потому что слова выглядят столь весомо под жирными заголовками. Родители, которые толком не знали своего ребенка. Я помню каждую заметку, каждое слово…

Подруга пропавшей в Мюнхене студентки: у Лены были проблемы

Мюнхен – Яна В. (имя изменено редакцией) сидит на подоконнике своей гостиной на пятом этаже и обводит взглядом город. «Где ты, Лена?» – этим вопросом то и дело задается подруга пропавшей неделю назад студентки Лены Бек (читайте наш материал). Яна В. была последней, с кем связалась Лена перед исчезновением. «Она звонила мне по пути с вечеринки, – вспоминает Яна В., стараясь сохранять самообладание. – Мне следовало заметить, что с ней что-то не так, но я рассердилась, потому что Лена подняла меня из постели в такой час». В. рассказывает о содержании того телефонного разговора: «Лена сказала, что так не может продолжаться и что она хочет изменить свою жизнь». Однако В. не расслышала в этом крик о помощи. «Судя по голосу, Лена много выпила. Кроме того, она частенько порывалась что-нибудь изменить. Еще она подумывала о том, чтобы бросить учебу, что вполне имело смысл. Учеба ее не особо интересовала, и ее чаще можно было застать на вечеринке, чем на лекции. Наверное, поэтому она и провалила все экзамены в этом семестре». В. учится вместе с Леной на четвертом семестре педагогического факультета в университете Людвига-Максимилиана в Мюнхене. «Но мне кажется, она боялась разочаровать родителей. Ведь родители знали Лену совсем другой».

Возможно ли, что Лена пребывала в таком отчаянии, что задумывалась о самоубийстве и в ночь своего исчезновения прыгнула в Изар? Яна В. этого не исключает. «Хотя возможно, что Лена просто смоталась с каким-нибудь типом. Она постоянно рассказывала мне о новых знакомствах. Может, на этот раз она просто связалась не с тем человеком». Однако В. не теряет надежды когда-нибудь вновь увидеть подругу и обращается к ней со слезами на глазах: «Лена, если ты читаешь это, возвращайся домой. Мы все скучаем».

Этим утром водолазы предприняли очередную попытку найти тело. «Но пока поиски не принесли сколь-нибудь существенных результатов», – сообщает комиссар полиции Герд Брюлинг. При этом он не пожелал комментировать психическое состояние Лены Бек. Также полиции нечего сказать о показаниях женщины, которая якобы видела студентку в сопровождении мужчины на стоянке вблизи австрийской границы. Но: «Разумеется, мы проверяем любые сведения и ведем следствие во всех направлениях».

– Герр Бек? – Снова Гизнер.

– Да, хорошо, – отзываюсь я глухо. – Опросите, – и забираю воздух в кавычки, – ближайшее окружение. Друзей, которые якобы знали Лену гораздо лучше, чем я. Опросите их, не было ли этого типа среди многочисленных знакомых моей дочери. Допросите их как следует. – Я опираюсь о спинку скамейки и тяжело поднимаюсь. – Может быть, вы, в отличие от герра Брюлинга, поймете, сколько людей откровенно лгали, просто чтобы почувствовать собственную значимость. Хотя бы ради этого стоит попробовать. Да, и не забудьте, пожалуйста, насчет фрау Грасс.

Гизнер тоже поднимается и пристально смотрит на меня.

– Вы не должны сомневаться в себе, герр Бек. Родители хотят оградить своих детей, и это совершенно нормально. Только при этом они, к сожалению, забывают, что их дети – самостоятельные люди…

– Да-да, я понял, – отмахиваюсь я ворчливо и киваю куда-то в область его внутреннего кармана, где лежит листок с восстановленным лицом. – Можно я заберу распечатку в Мюнхен, чтоб показать жене? Все-таки она тоже входит в ближайшее окружение.