О дружбе - Лидия Денворт (2022)

В 1963 году, когда Жанна Альтман подняла к глазам свой первый бинокль, чтобы взглянуть на предков тех самых бабуинов, которых я видела в Амбосели, она была двадцатитрехлетней женой биолога Стюарта Альтмана. В результате по чистой случайности она стала кем-то вроде приматолога. Альтманы приехали в Кению, где Стюарту предстояло наблюдать жизнь бабуинов. У Жанны на руках был двухлетний сын, но, когда уволился помощник Стюарта, ей пришлось взять на себя его роль. Пара проводила целые дни на импровизированной наблюдательной площадке, сооруженной на крыше их лендровера, а сын в это время играл в самодельном манеже на заднем сиденье. Это был трудный год, запомнившийся дорожными авариями, болезнями и революцией в Кении. Но Альтманы пережили все это и остались, зачарованные тысячами бабуинов, бродивших среди акаций в саванне рядом со слонами, зебрами, жирафами и гиппопотамами. Каждый год из последующих десяти они возвращались в Амбосели.

Жанна тогда еще не была ученым, но в ее активе была выстраданная степень по математике. Она достигла зрелости в те времена, когда уделом женщин считали замужество и материнство. Бабушка, правда, уступила просьбам Жанны и подарила ей к окончанию школы логарифмическую линейку, но с условием, что она поместится в дамской сумочке. Потом ей, одной из трех одаренных студенток математического факультета Калифорнийского университета, сказали, что назначение женщины преподавателем будет «пустой тратой времени». Выйдя замуж за Стюарта в девятнадцать лет и «родив ребенка до получения степени бакалавра», она завершала свое математическое образование по частям, следуя за мужем, сначала в Массачусетском технологическом институте, а затем в Университете Альберты в Канаде[219].

Полученная степень позволила Альтман соединить ее аналитический ум с опытом наблюдения бабуинов, в результате чего ей удалось радикально изменить методику сбора и обработки данных полевых наблюдений. «Невозможно даже представить, как большинство людей это делает», – сказала она мне, когда мы встретились в ее заставленном книгами кабинете в отделении экологии и эволюционной биологии Принстонского университета. (Надо признать, я испытываю некоторое благоговение перед звездами первой величины. Альтман теперь считается одним из самых выдающихся приматологов своего поколения.) Проблема с данными полевых наблюдений, по ее словам, заключалась в том, что заявленные результаты намного опережали валидность тех импровизированных методов, которыми тогда пользовались большинство ученых. Альтман разработала методический подход, известный под названием фокусной выборки. Согласно этому методу, отвечают на один и тот же набор вопросов о каждом животном, наблюдаемом по отдельности в течение определенного времени, обычно в течение десяти минут; в это время записывают все, что оно делает: ест, пьет, спит, занимается грумингом – и с кем[220]. Ее статья 1974 года была вначале встречена в штыки (кто эта молодая женщина, у которой даже нет полноценной ученой степени?!), но достоинства предложенного ею подхода очень скоро стали очевидны. Подобно статье Баумайстера и Лири, статья Альтман намного опередила первую сотню по индексу цитирования. Фокусная выборка наконец позволила достоверно оценивать социальные связи количественно.