О дружбе - Лидия Денворт (2022)

Они тоже тяготели к изучению самок, притом что в поле доминировали самцы. «Первой всегда выступала „фаланга самцов с ослепительно белыми клыками“, – рассказывает Чейни. – Но нас всегда больше интересовало, какова социальная структура этого сообщества. Стало ясно, что ни одно действие не обходится без самок». С практической точки зрения это означало, что самок, доступных наблюдению, было больше, чем самцов. Сообщество бабуинов матрилинейно, как и сообщество макак на Кайо-Сантьяго. Самцы приходят и уходят, а самки остаются на месте. Большее число особей означает большее количество возможностей для выявления вариабельности в поведении животных одного стада.

Вариабельность имеет первостепенную важность в эволюционной биологии, на ней зиждется дарвиновская теория естественного отбора. Эта теория также основана на идее, что матерью новшеств является необходимость. «Признаки возникают или поддерживаются, потому что помогают обладающим ими индивидам решать какую-либо проблему, что дает этим индивидам преимущество перед другими в выживании и размножении, – писали Чейни и Сейфарт в своей книге „Метафизика бабуина“ (Baboon Metaphysics). – Крепкий тупой клюв позволяет вьюрку разбивать твердые сухие семена и переживать знойный сухой сезон; мощные рога позволяют оленю-самцу побеждать соперников и спариваться с бóльшим числом самок. Клюв вьюрка и рога оленя появились не случайно; они развились и распространились, потому что оказались ценными адаптивными средствами. Следовательно, для того чтобы понять эволюцию какого-либо признака, надо понять, какова его функция и что он позволяет делать такого, что было бы невозможно при его отсутствии»[223].

Признаком, взятым Чейни и Сейфартом за начало отсчета, было познание. Ученым хотелось изучить эволюцию социального разума. Мозг и мышление являются такими же биологическими признаками, как и все остальные. Если значимая часть мощи мозга уделяется мышлению об отношениях – как это, очевидно, имеет место у людей, – то эволюционная теория диктует, что эта тенденция сопряжена с преимуществом. Сейфарт и Чейни решили выявить это преимущество у обезьян, у которых социальные познания и навыки, как казалось, повышали шансы индивида на выживание. Вариабельность должна была проявиться в том, что одни животные могли общаться лучше, чем другие.

Эволюционные теории трудно доказывать. Критики утверждают, что эти теории ничем не отличаются от «просто сказок» Редьярда Киплинга, ибо их стряпают для объяснения выявленных фактов, не слишком заботясь об истинности. Для того чтобы выдвинуть строгое доказательство, Сейфарт и Чейни начали с самых истоков: что знают обезьяны о своих компаньонах, таких же обезьянах? Точнее, что им надо знать о них для того, чтобы успешно ориентироваться в социальном мире? «Если им надо заполучить союзника, – говорит Чейни, – то как они узнают, какого именно союзника надо вербовать?»

Супруги решили эту задачу умным, хотя и кропотливым способом. Они использовали эксперимент со звуковоспроизведением, позаимствованный из работ с птицами, в ходе которого либо воспроизводят естественные звуковые события, либо создают неестественную ситуацию и смотрят на реакцию животного. Для начала Сейфарт и Чейни применили этот метод, требующий терпения и изобретательности, для изучения зеленых мартышек. Работать ученым пришлось с большим тяжелым громкоговорителем (дело происходило в семидесятые – восьмидесятые годы); устройство прятали за развесистым кустом или деревом. В нужный момент для находящейся поблизости обезьяны проигрывали записанную вокализацию, а затем регистрировали ее реакцию[224]. После множества проб и ошибок им удалось заставить метод работать.