О дружбе - Лидия Денворт (2022)

По общему согласию, писала Силк, человеческой дружбой называют «тесные, поддерживающие и равноправные отношения». Дружба требует совместимости и временны́х затрат. Приматологи использовали слово «дружба» для обозначения тесной и аффилиативной социальной связи у животных, которая требует времени, поддержки, терпения, верности, надежности и равенства. Не хватало – или, точнее, она пока не была подтверждена – эмоциональной связи, внутреннего ощущения благополучия, порождаемого у человека дружбой. Силк допускала, что отношения людей – это не то же самое, что отношения животных, но представлялось возможным, что в их схожести может проявиться нечто важное, неотъемлемое и присущее дружбе вообще. Эта схожесть сможет, вероятно, также прояснить эволюционную историю дружбы.

В то время уже шли дебаты об эволюционных причинах дружбы у людей. Была ли она побочным продуктом семейного отбора, своего рода остаточным преимуществом? Или друзья – это производное от реципрокного альтруизма, которому естественный отбор благоприятствовал, потому что он служил основой для возникновения взаимодействий и союзов? Последний аргумент подкрепляется тем, что первые люди жили мелкими сообществами, взаимодействуя преимущественно с сородичами и редко встречаясь с чужаками, так что не было большой потребности различать тех и других. Этот аргумент логичен, но не объясняет способность человека выходить за рамки отношений «ты мне – я тебе» в контексте близких связей. Результирующее множество бескорыстных услуг, столь характерных для доброй дружбы, замечательно описано романистом Робином Слоуном как «светлая пелена верности… туманность»[231].

Силк точно знает, что имел в виду Слоун. Ее дочь Руби, будучи дошкольницей, завязала дружеские отношения с девочкой по имени Райза. Отец Райзы, Брайан, регулярно водил девочек в кино и покупал им мороженое. «Сначала я подвозила Руби в кино и отдавала Брайану потраченные на мою дочь деньги. Но в один прекрасный день, когда я попыталась в очередной раз всучить Брайану деньги, он сказал: „Всё, забудьте об этом“, – Силк смеется. – Вы же сами знаете, как это происходит, когда перестаешь следить за такими мелочами».

Даже если отношения обезьян не могут иметь таких тонких нюансов, Силк все же заключила, что они тем не менее могут достигать уровня настоящей дружбы. Но если приматологи собирались использовать эту терминологию, то им нужны были более веские аргументы. Нужно было объективно измерить силу социальных связей и выгоды, которые животные от них получают.

Работа в поле, по ее собственным словам, не является сильной стороной Силк: «Я плохо ориентируюсь на местности, я блуждаю, внимание рассеивается». Но она очень сильна в анализе больших наборов данных, в умении направлять в единое русло потоки информации об отдельных особях, играть с данными, собирая их, сводя в таблицы, организуя и анализируя. «Я называю это наблюдением бабуинов на экране компьютера, – говорит она. – Пытаюсь вычислить, что бабуины стараются мне сказать о важных для них вещах».

Она позвонила в Амбосели Жанне Альтман и Сьюзен Альбертс.

– Могу я воспользоваться вашими данными?

К тому времени в рамках проекта Амбосели накопились данные об историях жизни более сотни самок. Альбертс присоединилась к проекту в 1984 году, а позже стала вторым директором центра, вместе с Альтман. Они позволили Силк поработать с их данными.

Выбрать критерии оценки результатов анализа было легко. Так как репродуктивный успех является критически важной эволюционной мерой, ученые решили посчитать число выживших детенышей каждой самки и соотнести это число с так называемым индексом социальности. Данный показатель был разработан Альбертс, которая объединила в нем характеристики социального поведения. «Этот индекс давал нам число, отражающее силу социальных связей, – поясняет Силк. – По сути, это число дружелюбных взаимодействий самки»[232].