Война - Наталья Мар

Стараясь не расшугать гадов, девушка устроилась на полу возле робота и тронула занозу. Аспиды заволновались. Но видимо, из-за мощной ауры страха и ненависти, что распустила Самина, змеи принимали ее за свою. Они терлись о ее подошвы и голенища сапог, но опасались нападать.

– Господи, да что я вообще делаю?.. Ползаю среди гадюк и гремучих лабарий, у ног инопланетного врага. Машины, которая еще не решила: пощадить букашек или прихлопнуть, коль представится случай. – осколок продвигался медленно, кончики пальцев свело, ладонь вспотела. – Лежишь и не представляешь, как велик мой соблазн покончить со всем этим… Ты хоть понимаешь, что прямо сейчас я могу рвануть осколок в сторону, к бедренной артерии, и… а, ты находишь это забавным?

– Солнышко, у меня ее нет.

– Ясно. Просто попробовала эту мысль на вкус.

Она снова принялась выцарапывать шунгит. Мертвую занозу из мертвого тела.

– Но ты можешь проверить, вдруг я соврал насчет артерии? – от тихого смешка змеи вокруг беспокойно завозились. – Впрочем, хорошо, что ты сказала. Представь, как неловко бы вышло.

– Убил бы последнюю жрицу Диастимы?

– Не сейчас. Достаточно пока, что ты стоишь передо мной на коленях.

– … и искренне сожалею, что осколок застрял так далеко от твоего комплекса бога. Сейчас будет больно.

С тем же успехом она могла бы сказать «будет еще больнее», потому что все это время только их словесная пикировка удерживала императора от рычания и скуления. Когда же девушка начала расшатывать осколок из стороны в сторону, нога непроизвольно дрогнула, а Эйден фыркнул и зашипел.

– Еще чуточку… Вот и все, – выдохнула Самина, отбросила шунгит и быстро наложила повязку. Робот пока лежал неподвижно.

– Спасибо. – сказал он расслабленно и глухо. – Прости за то, что спровоцировал тебя. Ты чуть не погибла. Прости мою агрессивную прямоту. Я мог преподнести все иначе, но решил, что так будет лучше – для меня, конечно. Сразу пожалел об этом, но теперь думаю, что так лучше для всех. Парализованные страхом за себя и за тебя, Бен и Орис будут молчать, и мне не придется… избавляться от них.

– Не придется их убивать. Что действительно обезоруживает – так это твоя способность извиняться, причиняя боль сильнее, чем когда делал то, за что теперь извиняешься! Но еще я понимаю, что не могу винить тебя за то, какой ты лжец, интриган и манипулятор. Ты великий правитель, а значит, великая сволочь.

Она почувствовала, как заработали мышцы на бедре робота, когда он садился.

– Вот только не надо оправдывать мои пороки короной! Ты будешь смеяться, но в каком-то смысле она даже сделала меня лучше. Только представь, что было до.

– Как-то не до смеха мне… Никак не могу переварить, что я инструмент войны двух злодеев. Не человек – оружие, что решит судьбу многих, но только не свою. Эйден, я не хочу умирать за империю, но и за Брану – тоже не хочу!

Вряд ли она могла бы сказать, когда впервые сформулировала это без аффекта. Когда сбежала? Когда получила булыжником по затылку? Или только сейчас? Первой реакцией на все, что робот вывалил на нее у озера, было припадочное «бежать! прятаться! сдаваться отчиму!» Но оказалось, что бежать и прятаться некуда, а сдаваться – кишка тонка. Не осталось ничего, кроме как успокоиться в меру сил.

– Я был как ты – вечно пытался спасти всех. И хоть бы раз получилось! Вот и для тебя я хотел бы сделать все возможное – но могу обещать только то, за что мы сами себя не возненавидим.

– Боюсь, этого мне будет недостаточно, чтобы выжить…

– Давай поговорим об этом, когда выберемся. Ты знаешь, мы тут делим вселенную, а я сейчас впервые всерьез подумал, насколько же велика вероятность, что у меня здесь ничего не выйдет. Вот вообще.

Самина провела рукой по наложенной повязке и оставила на ней ладонь. Горячая рана жгла через ткань.

– Я не знаю, что ответить, Эйден. Не знаю. Несмотря ни на что, мы по разные стороны баррикад.