Охота на ведьму - Астрид Фритц (2019)

Крамер отхлебнул вина. Не только погода тут, в горах Южного Тироля, была куда приятнее летней духоты Рейнской долины, но даже согретое теплыми лучами солнца вино оказалось вкуснее. Невзирая на проделанный долгий путь в сотни миль, Генрих чувствовал себя свежим, отдохнувшим, а главное, готовым к предстоящей борьбе, ожидавшей его в Инсбруке.

Первым делом, в самом начале процесса, он разошлет по всем церквям и капеллам долины Инталь копии буллы о ведовстве, а затем прочтет с кафедр всех основных церквей проповедь о последствиях ведовских злодеяний. Такой порядок действий уже доказал свою эффективность. Но, в отличие от Равенсбурга, тут он не позволит какой-то паре городских советников себя запугать. Нет уж, второй раз с ним такого не приключится.

Осушив бокал, он взял тонкой работы стеклянный графин и налил себе еще вина. Ему почудилось или оно чуть горчит? Нет, горечь, должно быть, шла из его сердца. Вот уже много дней эта капля горечи умаляла его радость и воодушевление от предстоящего дела – собственно, сейчас рядом с ним должен был находиться брат Мартин.

– Я хочу, чтобы ты сопроводил меня в Святой Престол, – сообщил своему собрату Крамер в тот теплый майский день, когда он взял в библиотеке гимназии книгу Исидора Севильского. – Я познакомлю тебя с нашими братьями по ордену в Риме и с духовенством Святого Престола, с которыми мне удалось наладить тесные связи. С личного благословения папы мы на обратном пути оттуда вместе проведем расследование ведовской ереси в немецких землях. Путешествие это будет долгим и нелегким, но ты многому научишься и вернешься оттуда, набравшись опыта.

– Отец приор, для меня приглашение сопроводить вас – большая честь. – Юный монах серьезно посмотрел на него. – Я тоже считаю главной задачей своей жизни борьбу за чистоту веры. Но вы хотите повлиять на ситуацию в целом, я же предпочитаю заниматься частными случаями. Тут, у себя на родине.

– Ох, мальчик мой, пришло время тебе повидать мир. Отправляйся со мной, поддержи меня в выполнении задания понтифика искоренить ведовскую ересь.

Мартин покачал головой.

– Я мало чем смог бы помочь вам.

– О чем ты говоришь?

– Видите ли… – Монах, похоже, смутился. – В отличие от вас я усматриваю огромную разницу между еретиками и демонопоклонниками, с одной стороны, и введенными в заблуждение простаками, не ведающими, о чем они говорят, с другой. Прекрасным примером тому являются рассорившиеся соседи – один обвиняет другого в злых чарах, потому что у него издохла лошадь, заболел ребенок или корова не дает молока и вымя ее кровоточит. Но если опросить потерпевшего о том, что именно произошло, или как чары были наведены, или хотя бы потребовать у него доказательств, тот и сам не будет знать, что ему сказать! Несомненно, чары существуют, но если бы судебные процессы над ведьмами ограничивались лишь теми случаями, когда вред был причинен злонамеренно, у судей было бы в два раза меньше работы!

Генриха, конечно, раздосадовали слова неопытного юноши, но отточенные приемы риторики входили в программу обучения братьев-проповедников. Безусловно, Мартин был хорошо образован и талантлив как оратор, поэтому Крамер его так ценил. Но Генрих не хотел и не мог оставлять без ответа сказанное.

– Крестьянин не выбрасывает весь урожай яблок только потому, что большая часть плодов оказалась червивой. Его задача – проверить каждое яблоко в отдельности: можно ли его продавать, пустить на сок, скормить скоту? И именно этому ты научился бы рядом со мной – отделять зерна от плевел, отличать пустую болтовню от свидетельств о кознях ведьм и Сатаны. Для этого и нужно учиться искусству ведения допроса.