Нью-Йорк - Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева (2019)

И отправила, пока не передумала. Все мое женское воспитание вопило дурным голосом, что навязываться нельзя, что уважающие себя девушки так не поступают, что первый шаг должен сделать мужчина, и второй, третий, четвертый и десятый – тоже, а мое дело сидеть в башне и ждать у моря погоды. Но под понимающим взглядом Кея послать доводы воспитания лесом было на удивление просто. Может быть, потому что сейчас я точно знала, что прекрасна и любима? И не каким-нибудь непризнанным андеграундным гением в стильном черном прикиде в честь загубленной жизни.

Даже не верится, что моя тайная мечта сбылась. Я ж даже надеяться не смела, что Ирвин Говард заинтересуется мной всерьез! И тем более назовет «моя леди». Чудеса!

Видимо, чтобы мне таки поверилось, а может быть, чтобы отвлечь от метаний «позвонит или не позвонит», достойных пэтэушницы, Кей пообещал рассказать сказку на ночь.

– Страшную?

– Очень!

– Но только если у меня будет под боком что-то теплое, пушистое и надежное.

– Плюшевый мишка?

– А у тебя есть плюшевая пижама?

– Миледи знает толк в извращениях.

Под милую и ленивую пикировку мы вернулись домой, и я получила свою вечернюю сказку, а заодно ответы на пару-тройку так и не заданных вопросов.

Глава 17. Сказка на ночь

– …потом мы махнули в Прагу. Болтаться по Европе в общем-то было неплохо, но мне уже поднадоело. Ну, знаешь, когда всю жизнь ни единой свободной минуты, поначалу – ты пьян от свободы, наслаждаешься новым опытом и все такое, но вскоре осознаешь себя дерьмом, болтающимся в проруби. Бесконечные незнакомые трассы, случайные подработки то в автомастерской, то в очередном стрип-баре, случайные бабы под косячок… весело, только если недолго. Так что в Праге мы решили зависнуть хотя бы на несколько недель. Подработать, и на зиму махнуть куда-нибудь в Испанию или Грецию, а то и в Марокко. Перелетные байкеры, есть такие птицы-тупики…

Кей рассказывал, иронично улыбаясь потолку нашей спальни, а я любовалась и удивлялась: как он меняется, вспоминая темное прошлое! Как будто становится моложе, наивней, ранимей. Даже говорит иначе – от лорда Говарда вы не услышите слов наподобие «косячок» или «птица-тупик».

– Дай угадаю, Бонни опять танцевал в каком-то клубе, а ты… нет, это была не автомастерская. Никель Бессердечный не стал бы тратить месяц своей драгоценной жизни на карбюраторы и глушители. Ты играл на бирже?

Кей рассмеялся и подгреб меня подмышку.

– Ты почти угадала. Но не совсем. Для биржи нужен стартовый капитал, а у нас была дыра в кармане. Я одолжил старенький ноут у менеджера клуба, где танцевал Бонни, неделю изучал местную деловую прессу, кое с кем списался… а потом на все, что Бонни заработал за неделю, купил на распродаже деловой костюм, часы в ломбарде… видела бы ты, как я торговался за этот несчастный «Роллекс» китайского производства! Но самая засада была с руками, да… – Кей повертел в воздухе кистью: идеальный маникюр, идеальная кожа. – Бизнесмен с руками автомеханика, это даже не смешно.

– Пфе! Тебе достаточно только сделать бровью вот так… ага, именно так! – я нежно погладила скептически изогнутую лордовскую бровь, – и все сразу поймут: принц инкогнито. Как минимум граф!

Он снова рассмеялся, а я его поцеловала. Обожаю, когда Кей смеется!

– В общем, махинация была что надо. Две недели пыли в глаза, переговоров, обещаний, десяток завиральных бизнес-планов, многозначительные намеки… Вот это в самом деле было весело! Правда, если бы датчанин, которому в итоге достался завод, меня не узнал, черта с два бы все выгорело. В таких делах нужна репутация.

– И сколько ты заработал на этой махинации?

– Сущую мелочь, честно говоря. Сорок две тысячи евро.

Я уважительно присвистнула. Лорду Говарду может и мелочи, а мне – офигеть какие деньжищи.

– И с ними вы махнули в Грецию?