Платина и шоколад - Чацкая Настя

— Я трахну тебя и всё это пройдёт... — рычит, прикусывая кожу за ухом. — Исчезнет из меня. Мне просто нужно...

Руки скользят вверх, по втянутому животу, рёбрам, оглаживают каждое, обхватывают небольшую грудь, совсем не такую, как у Пэнси. Маленькую и упругую. И всё, всё, чёрт возьми, как вчера. Когда он не сомневался, что был единственным, кому грязнокровка позволила касаться себя так. Ласкать напряжённые соски, чувствуя лихорадочное биение сердца под ладонью.

Какого же грёбаного хрена его это так сильно душит сейчас? Разрывает на желание убить и желание оказаться глубоко в ней.

— Ещё…

Снова, как вчера.

Она ничего не соображает. Её сдавленный шёпот пробился в его мозг. Пробрал до дрожи, заставляя на несколько секунд забыть, кто она. Что она. Губы сминали кожу ключиц, впиваясь, кусая, пока пальцы стаскивали бретельки лифчика, освобождая грудь.

Тонкие руки тут же метнулись вверх, но Драко перехватил их, отводя и прижимая к полкам.

Нет, Грейнджер.

— Не лезь... — выдохнул, наклоняясь ещё немного ниже, чувствуя сбитое дыхание в своих волосах. — Мне нужно.

Губы обхватили сосок, и глаза Малфоя прикрылись от глухого стона, который ударил по сознанию. Почти физически. Заставляя слегка сжать зубы на твёрдой вершинке, а её спину — сильнее почти-вывернуться, так сильно она вжалась в него. Кажется, вот-вот раздастся хруст позвоночника.

Горячие пальцы зарылись в волосы на его затылке.

Тебе приятно, Грейнджер. Снова течёшь. Мокрая, даже не успела высохнуть. Опять из-за меня. Извиваешься, как кошка. Хочешь ещё. Я знаю, ты хочешь.

Меня. В себе. Прямо сейчас.

Ладони обхватывают сжатые бёдра и с нажимом ведут вверх, поднимая юбку. Девушка плотнее стискивает их. Это заставляет его оторваться от груди и поднять голову, вопросительно глядя ей в глаза.

Какого хрена не так?

Её взгляд прямой, распахнутый. Полный… твою мать, он не будет в этом разбираться. Хватит забывать, что сейчас на первом месте собственное удовлетворение желания. Она уже всё получила. Миллер наверняка хорошенько её... Чёрт, не думай.

И он не думает.

Просто протискивает колено между ног девушки, облизывая губы, на которых всё ещё чувствует вкус её кожи. Карие глаза расширяются, не отрываясь от его лица. В её взгляде борьба.

На секунду Драко застывает, чувствуя, как она напрягается. Что за игры, Мерлин? Он хочет её, а она хочет его — и лучшее подтверждение этого здесь. Снова под его пальцами, нащупывающими ткань трусов. Насквозь мокрую. И от этого сводит дыхание, потому что Малфой уже почти представляет, как это — быть в ней. Глубоко и горячо, двигаться, смотреть в запрокинутое лицо.

Колено не даёт ногам снова сжаться, но Грейнджер стыдливо прячет взгляд, отворачиваясь, закусывая губу.

Руки смещаются немного глубже, и Малфой подхватывает её под ягодицы, разводя ноги шире и подтягивая вверх так, чтобы раскрытая для него промежность оказалась на уровне паха. Так, что можно прижаться. Сильно. И сделать несколько лёгких толчков, будто он уже трахал её.

Отчаянный румянец заливает щёки, и Гермиона поднимает глаза.

Мерлин, она распахнута перед ним.

Его руки, его тело. Всё это так близко. Напряжённое лицо в нескольких сантиметрах от её собственного. Вздымающаяся грудь. Рёбра, мышцы, натягивающие кожу, когда он делает эти... невероятные движения, которым вдруг захотелось вторить. Подаваться навстречу, чтобы было больше. Мускулистый живот. Хотелось прикоснуться, но... локти по-прежнему сковывала наполовину снятая рубашка. Раздражающий кусок ткани.

А во взгляде серых глаз читается такое дикое, почти первобытное желание, слегка испачканное... что это? Сомнение? Недоверие?

Злость?

Так хочется снять это с него. Отклеить, как прилипшую плёнку.