Платина и шоколад - Чацкая Настя

Несмотря на ожидания, он не усмехнулся, не съязвил. Только легко пожал плечами.

— Мне она нравится.

— Вы там бывали? — совсем несложно было сыграть удивление. Достаточно лишь приподнять брови.

— Да. Несколько раз, — сдержанно ответил мужчина. И тут же добавил: — Мне пора идти к гостям. Надеюсь, ты примешь к сведению то, что я тебе сказал. Да, если захочешь — мы ждём тебя в нижних комнатах.

И он ушёл. А Нарцисса осталась в своей спальне.

К гостям.

Ей было не по себе.

Не хотелось покидать эту комнату, осознавая, что в поместье сейчас находятся двенадцать людей, обсуждающих очередное убийство. Не по себе было от всей этой ситуации. От всего, во что её втянули.

И вдруг поймалась на мысли, что проклинает себя. Себя ту, что приняла решение дать Обет. Решение помогать в этой чудовищной ситуации.

Это было почти больно — осознавать, что своими руками окунаешь свою жизнь в прежнюю грязь, имея возможность начать всё сначала. С нуля.

Это было нечестно.

Но это было.

А через несколько часов подобных размышлений приспешники ушли. Все. Точно так же, как явились — через её камин. Молчаливые и, кажется, почти не дышащие. Были ли они живыми?

Куклы.

Логан уходил последним. Посмотрел на Нарциссу лишь раз, уже переступив решётку. И то потому, что она окликнула его по имени.

— Обязательно впредь использовать именно этот камин? — тихо спросила женщина со своего места — весь вечер она просидела перед зеркалом, разглядывая своё отражение и пытаясь вспомнить ещё хотя бы что-то.

— Да.

И прежде, чем успела удивиться полученному ответу, зелёный огонь уже проглотил высокую фигуру, окатив Нарциссу прохладной волной воздуха.

А теперь, получив долгожданное письмо за день до того, как Мэнор должен был обогатиться ещё одним жителем, она судорожно думала, как ей поступить. Если ответить сейчас, то следующее письмо сына не успеет дойти незамеченным. Логан наверняка заметит филинов, а он запрещал ей сообщать о чём-либо Драко.

Решение пришло незамедлительно — она напишет, но запретит писать ей до следующей среды. Наплюёт на запрет Логана. Он ей не хозяин, чтобы контролировать то, что Нарцисса и кому сообщает. Малфой — часть этого всего. Он должен знать.

Как бы больно ни было это сообщать. Он должен знать правду.

Разве не этого заслуживает её сын?

Нет, чёрт возьми. Он заслуживает спокойной жизни после того, что пережил за последний год. Жить, не думая о том, что происходит дома в этот момент. А в поместье происходит ад.

Нет, она не могла писать этого. Писать и не узнать его реакции целую неделю.

Но Драко просит. Сам просит рассказать. А значит — он готов?

Проклятье.

Будет хуже, когда он заметит, что история повторяется, приехав на Рождество в Мэнор. В спокойный Мэнор. В котором от покоя снова не осталось и следа.

Женщина нервно мяла в руках пергамент. На полке тикали часы.

Она сообщит ему. Обо всём.

Наплевав на дрожь в руках.

Наплевав на то, что скажет ей Логан. Малфоя он тронуть не осмелится. Это идёт вперекор Обету. А что будет с Нарциссой — уже давно неважно. Она практически перестала чувствовать себя нормальным человеком.

Напряжение сделало из неё истрёпанную куклу, а возвращающаяся память лишь добавляла этой кукле стеклянного испуга в глазах.

Резко выдохнув, женщина решительно сжала пергамент в руках и, развернувшись, направилась в кабинет Люциуса, где взгляд тут же наткнулся на тёмное полотно, скрывающее портрет.

Сердце похолодело.

Она никогда не сможет прямо смотреть в ту сторону. Ледяные глаза будто смотрели на неё. Не только сквозь материю. Сквозь стены. Следили, контролировали.

Нарцисса никогда не осмелится снять проклятую тряпку. Никогда не осмелится снять портрет со стены. И это лишь добавляло пустоты.