Платина и шоколад - Чацкая Настя

Какая ирония. Я не одинок в своем блядском изнеможении.

Внутренний голос хохочет.

Пожалуйста, отец. Не нужно.

Гриффиндорка заходит в образовавшийся проём. Открывает дверь в гостиную. Оборачивается. Драко стоит на месте, глядя сквозь неё. Не чувствуя себя здесь.

Он ждал.

— Ты… заходишь? — осторожно, будто обращается к сумасшедшему.

Она не ошибалась.

Да, Грейнджер. Я захожу. Я на пороге в пекло.

— Нет, — голос чужой. Низкий. — Прогуляюсь.

— Но уже поздно…

Малфой перебивает её одним своим движением — отрешённый шаг назад.

Гермиона сжимает губы; Драко почти видит, как она осаждает себя. Убеждает не побежать за ним.

Я так хорошо знаю тебя, староста девочек. Я узнал тебя так хорошо, что ты почти стала частью моегомира. Частью моегосознания. Огромной, нахуй, частью.

Так нельзя.

Глаза. Огромные, горячие. Что, Грейнджер? Что?

Ещё шаг назад. Отвернулся. Пошёл по коридору, подставляя отчаянному взгляду свою спину. Краем уха услышал, как задвигается портрет. Почти услышал дрожащий выдох девушки за ним.

А может быть, всхлип.

Она бы плакала из-за него?

Такая глупая, детская мысль. Он почти усмехнулся. Если бы были силы хоть на какую-то эмоцию кроме душащего отчаяния. Куда ты идёшь?

Куда он шёл?

Никуда. Прямо. Просто жесть.

Поднял руку, краем глаза заметив раны на фалангах, зарылся пальцами в волосы. Он не любил залечивать повреждения. Он всё надеялся. Надеялся почувствовать её. А она всё не шла. Ускользала.

Упрямая сука.

Боли не было. Только чей-то стальной кулак, въедаясь железными пальцами в сознание, мял изнутри. Сжимал так, что скрипели зубы, разнося по рукам и ногам чёртову слабость. Тянущую. Въедливую.

Это была почти боль. Что-то близко. Но… не так. Хуже. Внутри. Так глубоко, у самого дна. Глубже. Под ним. В самом существе.

Тёмные коридоры вылизывали бредущую фигуру своим мраком. Принимали в себя. Приглаживали. Обманчиво-спокойные. Скрывающие… Мерлин, как много они в себе скрывали.

Как минимум — бездну пустоты и ужаса, заключённую в лишённое сил тело.

Малфой чувствовал, как демоны под рёбрами поднимали свои косматые головы. Потягивались, цепляя костлявыми спинами нутро. Обнажали когти, точа их о кости.

И легонько дули на сердце.

Так, что холод практически сжирал его целиком.

Сильнее. Нужно было больше льда. Тогда был шанс, один маленький шанс из миллиона, что станет легче.

Прошло совсем мало времени, прежде чем руки толкнули главную дверь Хогвартса. Стылый ветер ударил в лицо, отбрасывая со лба волосы.

О, да.

Это то, что нужно.

Драко выскользнул из замка, спускаясь по ступеням и растворяясь в темноте школьного двора. Снова темнота. Спасибо, Мерлин, что существует ночь.

На нём не было мантии. Вышел как был, в свитере и брюках. Под подошвами туфель похрустывал иней. Зима совсем близко, как-то отрешённо подумал Малфой, засовывая руки в карманы.

Совсем близко. Уже внутри.

По коже пробежал мороз. Медленный выдох — и облачко пара срывается с губ.

Внезапная мысль: а жива ли вообщеНарцисса?

Ужас врезался в грудь, заставляя открыть рот. Судорожно глотнуть воздух, обдавший холодом язык. Мерлин. Конечно, она жива. Конечно, жива. Жива.

Она не могла умереть. Драко бы знал. Ему бы сообщили.

Он нахмурился, тряхнув головой. Выгоняя мысли. Вон, блять. Пожалуйста, вон.

Вот, молодец. Почти получилось.

Хороший мальчик.

Не обратил внимания. Снова был занят. Ждал.

Взгляд серых глаз вперился в клубящееся мраком небо, против воли выискивая скользящую чёрную точку. Филина всегда легко было увидеть в темноте.

Всегда легко, когда ждёшь.

Ноги сами несли к совятне, что возвышалась к западу от замка, огромной пикой пронзая тьму. Уже близко. Совсем близко.