Давай сыграем в любовь - Лана Черная (2020)

— Она наша, да? — догадка колет затылок, эхом прокатывается по натянутым нервам. — Та песня?

— Под эту песню ты танцевала свой выпускной танец, — он улыбается. — Твой тренер была в шоке. Но зато ты понравилась известному хореографу. Он как раз искал солистку в свой новый проект и…

Он осекается и мрачнеет лицом. Растирает ладонью лицо, в острых чертах которого мелькает боль.

— Мы танцевали под нее на свадьбе, — говорю, выдергивая из памяти ту картинку, рожденную его ритмом. — Под дождем. Деля на двоих одни наушники, — в висках звенит, но я упрямее боли. В конце концов, это мое прошлое и я имею право его знать! — Ты был во всем черном, а я…

Глубокий вдох. Тошнота подкатывает к горлу, колючим комком ворует дыхание. Хватаюсь за горло, прокашливаюсь. Клим обеспокоенно заглядывает в мое побледневшее лицо.

— Не вспоминай, Кира! — приказывает, снова вытаскивая меня на свежий воздух.

— Почему? Тебе же это нужно! Тебе нужна твоя жена! — срываюсь на хрип. А хочется кричать на весь мир.

Но Клима не трогает моя истерика. Он улыбается кончиками губ.

— Мне нужна ты.

[1] Строчка из песни Lifehouse — "Everything"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12

— Мне нужна ты.

— Врешь, — злюсь, потому что его слова из другого мира. Весь сегодняшний день оттуда. Нереальный. А я — реальная. И хочу совершенно приземлённых вещей.

Он выгибает бровь, выжидает.

Хочет аргументов? Да пожалуйста.

— Ты спишь в гостевой. Это раз, — загибаю палец. В черных глазах вспыхивают смешинки. Смешно ему, надо же. А у меня уже голова кругом от непонимания ситуации. И…черт…единственный яичник и тот скоро лопнет от перенасыщения гормонами.

— Не прикасаешься ко мне, хотя хочешь, я вижу. Это два, — и бросаю красноречивый взгляд на внушительный бугор в паху. — А знаешь, почему? Брезгуешь. Ну как же…трахаться со шлюхой — это…

Осекаюсь, закусываю губу. Я могу ему рассказать, сколько их было. Мужчин в моей жизни. Я помню каждого. Могу раскрыть ему свою маленькую тайну, и тогда все обязательно будет. Но я не хочу.

— А я больше не могу, — всхлипываю. — Я хочу тебя так, что скоро чокнусь. С самой первой минуты хочу. И дело вовсе не в текиле. Дело в тебе, Клим Чехов. А ты обещал мне все по-настоящему и что? Где твои обещания?

— Хочешь по-настоящему? — в низком голосе слышится рычание. Вжимаюсь в горячий бок внедорожника.

В один шаг он оказывается совсем близко. Я ощущаю его жар каждой клеточкой. Большой палец скользит по нижней губе, снова освобождая ее из плена зубов, надавливает. И я послушно раскрываю их. Кончиком языка трогаю его. Его глаза плавят обещанием. Диким, жгучим, что огненная лава. А палец ныряет в горячий плен моего рта. Обнимаю его губами, втягиваю как можно глубже. У его кожи вкус ванили, сахарной пудры и табака. Хотя я точно знаю, что он не курил. Но мне нравится этот вкус. На мгновение выпускаю его на волю, облизываю, и снова завладевают, посасывает. Не разрывая взгляда. И вдруг понимаю, что мало. Я хочу другого. Хватаю его за ремень джинсов, притягиваю ещё ближе. Клим коленом раздвигает мои ноги, и я трусь промежностью о его ногу, не в состоянии больше удерживать в узде свое желание. Дрожащими пальцами пытаюсь расстегнуть ремень, но Клим перехватывает мою руку.

— Ты понимаешь… — растирает по моим губам влагу, — понимаешь, что я не смогу остановиться?

Киваю. Голоса нет, сил нет, только голое, как провода высоковольтки, желание.

— Понимаешь, что я тупо трахну тебя в машине, как… — сглатывает. — Ты этого хочешь?

Черт бы тебя подрал, Клим! Что за бардак в твоей голове?