Он уходя спросил - Борис Акунин (2022)

Мы проследовали через анфиладу больших и средних залов (маленьких помещений здесь не было), и у меня возникло ощущение, что передо мной трясут калейдоскоп – разноцветные квадратики все время складываются в узоры. Каждое помещение отводилось какому-то художнику, и нормальных живописцев среди них не было. Один из залов вообще был отведен под мазню, состоявшую из сплошных кубиков, треугольников и трапеций. Я представил себе, что живу среди этакого сумасшествия, напирающего со всех сторон – и содрогнулся.

Неудивительно, что дочка Хвощовой выросла нервным, необычным ребенком. А какой еще могла получиться бедняжка, с младенчества окруженная черт знает чем? Что если и в детской тоже вывешены кривые морды Ван Гога или омерзительные шлюхи Тулуз-Лотрека (это я прочел надписи на табличках)?

Вот ведь странно. Вызывавшие у меня такое отвращение картины сейчас всплывают в памяти одна за другой, отчетливо и ярко. Кубики и треугольники тоскливого серо-коричневого колера обрушиваются на меня, будто руины рассыпавшегося мира. Он и в самом деле рассы´пался, от него остались лишь серые и коричневые обломки.

Все-таки колдовская штука искусство – даже неприятное.

Хвощова находилась в своем кабинете – кажется, единственной комнате, где не было картин, а только стояли полки с деловыми папками. Отсюда Алевтина Романовна, должно быть, и управляла своим королевством.

Хозяйка сидела за письменным столом, перед телефонным аппаратом. Мари Ларр – напротив, в кресле. Мисс Чэтти отсутствовала.

– Не звонили? – спросил я, хотя это и так было ясно. – Значит, и не позвонят. Во всяком случае сюда. Побоятся, что вы все же задействовали полицию и она подключилась к линии. В этом случае установить через оператора, откуда телефонируют, – дело одной минуты.

– Что же делать? – воскликнула Хвощова, вскакивая. – У вас есть план?

– У меня теперь всё есть, – успокоил ее я. – Мой непосредственный начальник отнесся к вашему несчастью с полным сочувствием.

– Кто это? – спросила миллионерша. – Я его щедро отблагодарю.

– Уверяю вас, что Константин Викторович Воронин от частного лица никакой благодарности не примет, – улыбнулся я, вообразив, как она сует его превосходительству «барашка в бумажке».

– Викторович? Воронин? – переспросила Мари, до сих пор молчавшая.

– Да, Константин Викторович Воронин, вице-директор Департамента полиции. Очень важная персона, один из государственных столпов. Вы его знаете?

– Нет, просто не была уверена, что правильно расслышала.

– А где ваша помощница?

– Отправилась в спортивный магазин «Колюбакин и Смит», я нашла в адресной книге. Поскольку мы уезжали так быстро, не было времени взять с собой экипировку.

– Право не знаю, каким спортом вы намерены заниматься. Лично я планирую начать попросту, как привык. С осмотра места преступления и опроса свидетелей. Причем незамедлительно. Вашу помощницу дожидаться мы не будем. Возражения есть?

– Нет, – коротко ответила Мари. Кажется, она поняла, что дело находится в руках профессионала.

– У меня тоже появился помощник, так что мы теперь на равных, – с невинным видом сообщил ей я, внутренне усмехаясь. Забавно было поставить на одну доску опытного офицера Охранного отделения и пигалицу-циркачку.

Я привел Кнопфа, представил его дамам, велел записывать. Особенной необходимости в том не было, но короля, как известно, делает свита.

– Итак, Алевтина Романовна, девочку похитили во время поездки в клинику на еженедельный укол. Кого мы должны будем опросить в качестве свидетелей?

– Вероятно, шофера, который отвез Дашу…

– Имя, фамилия, возраст, место рождения, давно ли у вас служит? – спросил ротмистр.