Он уходя спросил - Борис Акунин (2022)

Будучи человеком методичным, я решил начать с правой верхней городской окраины, а потом постепенно двигаться влево и вниз.

На почин я выделил себе целый день, сказавши помощнику, что во вторник поработаю дома с бумагами – такое изредка случалось.

Сел в автомобиль, с утра пораньше объехал семь аптек Большой Охты и Матросской слободы, позавтракал в кухмистерской и переехал через речку на Малую Охту, где имелось только две аптеки. Первая, близ верфи, меня ничем не порадовала, но во второй, расположенной на улице полудеревенского вида…

Впрочем нет. Мне приятно вспомнить свой триумф в мельчайших деталях.

Итак, я вошел в одноэтажный бревенчатый дом, перед которым пышно цвела яблоня.

Предъявил служебное удостоверение, показал бумажку, на которой рукой Мари был написан состав мази, и скороговоркой, чтоб не тратить много времени, спросил, изготавливалось ли здесь подобное лекарство.

Медлительность седенького провизора, который сначала долго протирал пенсне бархоткой, потом щурился и шевелил губами, меня раздражила. Я наметил себе объехать за первую половину дня пятнадцать аптек, а эта была еще только девятая.

– Как же, помню, – покивал головой старичок, и я так порывисто наклонился, что ударился лбом о стеклянную перегородку.

– Кто принес рецепт?!

– Дама с красной сыпью на щеках. Она была здесь дважды. Первый раз несколько недель назад, и еще совсем недавно. Угодно подождать, пока я проверю по журналу?

Мне было угодно. Я сжал кулаки, еще не веря везению.

– …Вот-с. Первый раз я делал эту мазь 7 апреля…

Через три дня после похищения, подсчитал я.

– …И потом на прошлой неделе. В среду заказано, в четверг выдано. У меня, знаете ли, с регистрацией всегда полный порядок. За тридцать девять лет ни одной неприятности ни с полицией, ни с акцизом, потому что Леопольд Бауэр с уважением относится к законам и правилам, хотя, по правде говоря, иногда они бывают довольно…

– Адрес. Адрес заказчицы у вас не записан? – вкрадчиво перебил я разговорчивого провизора.

– Зачем? Аптечный регламент этого не требует.

– А рецепт вы у дамы не взяли?

– Нет. Оставила у себя.

– Попытайтесь вспомнить, кто его выписал. Фамилию врача.

Старичок задумался.

– Мне кажется, там был штамп какой-то больницы.

– Столичной?

– Виноват, не обратил внимания. Если бы рецепт был на что-нибудь, содержащее препараты ограниченного использования, я бы, конечно, проявил надлежащую бдительность, но кожная мазь? Помилуйте.

Я вздохнул.

– Опишите заказчицу.

– Веселая такая дама, довольно молодая. В шляпке. Впрочем, все дамы в шляпках…

– Она что-нибудь говорила? Где живет? Что-то о себе рассказывала? Любая мелочь.

Аптекарь пожевал губами.

– …Нет. Кажется, про погоду что-то. Не помню.

– Вы сказали «веселая». В чем это проявлялось?

– Напевала что-то. Даже, кажется, слегка пританцовывала, пока я выдавал сдачу. А, вот еще. Говорит: «Какая прелесть ваша яблоня! Совсем как наши в саду! Не устаю ими любоваться». Да, что-то в этом роде.

XХVI

– По-видимому, объект проживает там же, на Малой Охте. Нам нужно найти дом с садом, в котором яблони, – говорил я уже не в первый раз, всё не мог справиться с ажитацией.

Мы сидели в машине, на Калашниковской набережной, готовясь повернуть на Охтинский мост. Мешали две зацепившиеся колесами повозки. Вокруг собралась неизбежная в подобных случаях толпа. Кто-то давал советы, кто-то ругал извозчиков за дурость. К скоплению людей подошел мальчишка-газетчик, звонко завопил:

– Трагедия в австрийском императорском семействе! Застрелен наследник престола! Вместе с супругой! Подробности только в «Ведомостях»!

– Что за несчастная судьба у Франца-Иосифа, – заметил я. – То сын покончит с собой, то жену зарежут, а теперь еще наследника убили. Интересно, что-то мелодраматическое или террористы?