Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

– Что-то им от меня нужно, не знаю. – И добавил, совершенно вверившись Мане: – У меня дочь-инвалид от первого брака. Лучше б пенсию приличную платили, а не домогались по всяким пустякам!

– Ребёнок-инвалид – это трудно, – посочувствовала Маня. – А что с ней такое?

– Да какой-то синдром. – Кирилл Юрьевич поморщился. – Она не разговаривает почти. И ходит плохо. В общем, по всем статьям!

– Помогаете? – продолжала Маня добрым голосом.

Кирилл Юрьевич как-то встрепенулся:

– Всё, что положено, плачу до копейки. А больше ничем не поможешь. Мы её долго пытались лечить, особенно мать верила. А я сразу понял, что дело дохлое, не поправится, лечи не лечи.

– Говорят, нетрадиционная медицина помогает, – ввернула Маня.

– Да мы всю медицину задействовали, и традиционную, и нетрадиционную! Мать её к разным знахаркам всё водила! А толку никакого как не было так и нет.

– Да-а-а, – протянула Маня. – Я вот слышала, в Москве какой-то корейский центр открыли, занимаются иглоукалыванием. Говорят, чудеса творят! Может, к корейцам попробовать?..

– У меня денег нет на корейцев, – буркнул Кирилл Юрьевич. – У меня детей двое, совершенно здоровых! Нам бы их вырастить как следует!

– Детей растить – дело трудное, – повторила Маня, как попугай. – И дорогостоящее.

– Вот именно! Я вообще считаю, что современная медицина чёрт знает куда зашла! Вот в прошлом веке или, взять, в позапрошлом! Инвалид помер бы себе спокойно, а тут доктора спасают, живи, мол! А зачем такая жизнь ребёнку, когда он ни говорить, ни ходить не может?!

Маня молчала. Её воображению представилась Марфа с розовым рюкзачком за плечами, как она улыбалась и гладила Вольку.

– И деньги! – продолжал Кирилл Юрьевич. Должно быть, Маня задела в нём что-то такое, что болело, ныло, а поговорить ему было не с кем. – Бывшая жена как-то звонила, просила! Можете себе представить, сто тысяч! Где я их возьму?!

– Может, заработать как-то?

– Как заработать?! Я и так в семью отдаю всё, что зарабатываю, одна ипотека чего стоит! И дети!.. И бывшую я понимаю, она одна, родители у неё в Кондопоге, сами нищие, а у неё инвалид на руках!..

Маня вздохнула.

Кирилл Юрьевич вдруг опомнился.

– Извините, – пробормотал он и улыбнулся. – У вас наверняка своих проблем хватает.

– Это точно.

– А вон и Эля! Эля, иди скоре! Смотри, кто у нас в гостях!

Маня оглянулась.

От стеклянных дверей семенила пухлая кудрявая блондинка вся в завитках – на блузке бантики, в причёске кружева, на джинсах узоры. Кажется, даже на сумке оборки!

Большего контраста с высокой, худой, похожей на англичанку Ольгой невозможно было придумать.

Блондинка приблизилась, остановилась и округлила глаза:

– Марина Покровская! Господи! Это вы?

Последовали комплименты – «Ой, а по телевизору вы гораздо старше!» – селфи и автографы.

Эля кудахтала от восторга:

– Мне на работе никто не поверит! Всем покажу, вот всем!.. Вы к Кире приходили машину посмотреть?

Маня согласно помычала.

– Хорошо, из опеки так и не пришли, – сообщил Кирилл Юрьевич, уже считавший Маню почти что родственницей.

Эля встрепенулась.

– Из опеки? А что такое?

– Да по поводу Марфы.

– А что Марфа? – совсем уж взволновалась Эля. – Ты алименты платишь, остальное не твоя забота! У тебя своих детей двое!..

– Так Марфа тоже…

– Ничего не тоже! У них свои дела, у нас свои! Правда, Марина? Он всё, что положено, выплачивает, а остальное уж простите, к нам отношения не имеет. Пусть твоя бывшая сама разбирается, не маленькая!

– Может, ей помощь нужна? – аккуратно спросила Маня. – Всё же инвалид на руках.

Эля вознегодовала совершенно искренне: