Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

– Вот поэтому она нам завидует. Недавно знаешь, что было? Мы обнимаемся с папой и мамой, ну, у нас это часто, обнимашки, чмоки-чмоки, всякие нежности… Смотрю – а она сверху таращится из окна под крышей. Лицо жуткое, перекошенное, белое, как маска. Я чуть не заорала. От нее всего можно ожидать. Может, она ночью встанет и перережет нас всех.

Бабкин выразил вежливое сомнение в вероятности такого исхода.

– Ты просто ее не знаешь, – сказала Кристина. – Она жуткая сука.

– Давай возвращаться. – Сергей боролся с желанием закурить.

Ему пришла в голову неприятная мысль: история о бродяге, которого зверски гнал Богун, могла быть выдумкой от начала до конца. Способом заманить его к Харламовым.

Но, собственно говоря, зачем?

Вроде бы незачем, сказал себе Бабкин. Кроме того, с Григорием ведь и впрямь что-то не так.

Но теперь он был уверен: вздумай Кристина обмануть его, ей бы удалось. Черт его знает, что у таких девиц в голове. Кажется, что хлопковые шарики, розовые лепестки и медвежата, а приоткроешь крышечку – кипит, бурлит и чем-то опасным постреливает.

Вернувшись, он присмотрелся к жене Ильи внимательнее.

Сам Илья ему, пожалуй, нравился. Программист. Спокойный, улыбчивый. На подколки сестер не обращает внимания. Много возится с малявками.

И дети их Сергею были по душе. В особенности мальчуган с подкупающе серьезным взглядом.

Старшая сестра – его противоположность. Спутавшиеся светлые волосы, голубые глаза, коленки в синяках и ссадинах. На пальчике детское кольцо, явно в подражание матери. С первого взгляда она показалась ему копией Кристины: прехорошенькая жестокая малышка, равно способная на дурные и добрые движения души. Но чем дольше он смотрел на Еву, тем больше видел в ней мать. Те же узкие скулы, крупноватый нос, высокая, четко очерченная арка верхней губы.

Умершая соседка не выходила у него из головы. Болиголов, значит… Мало ему мутного типа без отпечатков, теперь еще и это.

Не любил он такие совпадения! Вчера его наняли, а сегодня по соседству свежий труп. И дети еще…

Он огляделся и заметил, что мальчик исчез. Только что был здесь – и вдруг пропал. Сергей обернулся: калитка открыта. Илья разводит костер, Ева крутится у него под ногами. Харламовы-старшие в стороне. Сестры уносят посуду, старушка в кресле на веранде присела на уши Богуну – должно быть, вспоминает, как служила фрейлиной у ее величества.

– Антон! – позвал Сергей. – Ты где?

Дети этого возраста способны буквально раствориться в воздухе, побежать за бабочкой, укатившимся мячиком – и исчезнуть. Бабкин пошел к калитке, ускоряя шаг. Не хватало еще, чтобы мальчишка выскочил на дорогу… тьма взрослых в доме, а за пацаненком никто не уследил…

– Он убежал играть со старшими ребятами.

Бабкин обернулся и увидел Татьяну.

– Какими ребятами? Где?

– Пойдемте, я вам покажу.

Она провела его по тропинке между деревьев, обогнула дом.

С обратной стороны участок Харламовых выходил на переулок, въезд в который с обеих сторон был закрыт шлагбаумами. Посреди переулка высилась гора красно-желтого песка. Вокруг нее копошились мальчишки, среди которых он с облегчением увидел темную ушастую голову.

– Сосед привез песок специально для детей. Наверное, это последние выходные, когда можно поиграть в этой куче в свое удовольствие. Потом начнутся дожди.

Голос у нее был негромкий и какой-то глуховатый. Бабкин лишь теперь ощутил, как резал ему слух визгливый тембр Харламовой и ее старшей дочери.

– У вас есть дети, – сказала Татьяна, и это был не вопрос.

– Почему вы так решили?

– Когда вы не увидели Антона, то сразу пошли проверять самое опасное место. Это чисто родительская реакция.

– Это профессиональное.

– Гнойные хирурги всегда ловят убежавших мальчиков, – согласилась она без улыбки. – Над пропастью во ржи.