Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

– Вы меня нисколько не отвлекаете, Сергей, – живо перебила она, узнав его по первым словам. – Более того, я как раз вспоминала о вас! Увы, мои пожелания не сбылись, погода безобразно испортилась. Ваш отдых будет омрачен.

– Если бы отдых, – сказал Бабкин. – Я, собственно, поэтому и звоню…

…Профессор Тарбеева выслушала его просьбу, не перебивая.

– Интересная задача, – задумчиво сказала она. – Но отчего вы уверены, что девушка будет говорить со мной?

– Я не уверен, – признался Бабкин. – Уверен я лишь в одном: со мной она говорить не станет.

– Что ж, если вы обеспечите условия для нашей встречи, отчего бы и нет? – И, прежде чем Бабкин успел рассыпаться в благодарностях, добавила: – Но не думайте, что это не будет вам ничего стоить! Вы расскажете мне о деле, которое расследуете. Имейте в виду, я любопытна! Впрочем, нет, постойте! Вы наверняка связаны какими-нибудь ограничениями… Тогда о каком-нибудь деле с истекшим сроком давности… Я правильно употребляю это выражение?

– Почти, – весело согласился Бабкин. – Расскажу о подделке ювелирных камней. Вам это должно понравиться.

– Ах! Ювелирные камни! Жду не дождусь завтрашнего дня!

Вешая трубку, Бабкин чувствовал себя куда увереннее, чем полчаса назад. Несмотря на экзальтированность Лидии Рушановны, он чувствовал, что из тетки выйдет толк. Она быстро уловила, что от нее требовалось. Не задавала лишних вопросов. В конце концов, она располагала к себе, за это он мог ручаться. Женщины такого возраста воспринимаются безопасными. Вот то, что ему нужно: человек, которого не будет бояться девушка двадцати пяти лет, пугливая, нервная и замкнутая.

«Или все-таки Богун номер два ее застращал?» – подумал он, уже засыпая. На самом краю сна явилась мысль, что это мог быть не номер второй, а номер первый; она потянула его за собой в бессонницу, но Бабкин велел ей убираться вместе с Богунами. И уснул.

Во сне к нему вместо рыбы явилась цыганка с картами. «Скажи, что мы его часто вспоминаем», – требовала она у Бабкина, крутила цветастыми юбками и под конец обернулась Кристиной.

Сергей за много лет работы повидал самых разных свидетелей. Он вывел из своего опыта, что почти все охотнее общаются с женщиной-следователем, чем с мужчиной, однако свидетели-мужчины при этом больше врут. Что большинство легко убедить в том, чего они на самом деле не видели или не знали. Что стойко держащиеся за свою версию случившегося могут так же обманываться, как неуверенные, ибо человеческая память чрезвычайно ненадежна.

Он видел истериков и флегматиков. Видел людей абсолютно равнодушных и знал, что работать с ними чрезвычайно тяжело. Он знал, что воспоминания обладают пластичностью глины, и свидетель, сам о том не догадываясь, мнет их, чтобы придать ту форму, которую хочет получить спрашивающий. На его глазах три женщины, видевшие аварию, невольно дали ложные показания – а все потому, что опрашивающий их полицейский, во-первых, явился со своей версией случившегося, а во-вторых, был редким красавцем. И Бабкин наблюдал, как под воздействием его расспросов, в которых уже заключались ответы, женщины на ходу изобретали новую реальность. Это было сделано бессознательно. Они всего лишь хотели ему понравиться. И с этой ложью, как с любым проявлением бессознательного, бороться Сергею пришлось долго и упорно. Только благодаря записям с камеры Бабкин смог вытащить дело. Камера была не на столбе, а в телефоне парнишки, снимавшего своего приятеля на скейтборде; авария случайно попала в кадр. Если бы не двое пацанов и не Бабкин, прочесавший всех свидетелей частым гребнем, невинный человек отправился бы в тюрьму.

Он накрепко запомнил ту историю. «Не наводи свидетеля своего на ответ», – вторая заповедь сыщика.

А первая – «Дай свидетелю говорить».

Вот почему на следующий день Сергей сидел в том же кафе, где в спешке доедал плов, на том же самом месте и ждал. В начале первого дверь распахнулась, и вошли две женщины.