Голос внутри меня - Брайан Фриман (2019)

Он впервые сталкивался с тем, чтобы человек так много болтал. И не представлял, как она ухитряется дышать – ведь каждая секунда была наполнена трескотней. Она говорила. Она пела. Она смеялась. Она танцевала. Она окликала людей, входивших в терминал:

«Эй, подходите и поздравьте меня с днем рождения!»

Руди изо всех сил пытался игнорировать ее. Когда ты готовишься броситься вниз с моста, тебя совсем не радует трескотня веселого баристы, рассказывающего, как прекрасна жизнь. К тому же он против воли делал подсчеты. Этой девчонке двадцать один год. Рен, если бы она осталась жива, в ноябре было бы двадцать один.

Но Хоуп отняла у нее жизнь. В три сорок две ночи.

Он вдруг поймал себя на том, что таращится на Нину и представляет, как выглядела бы Рен в этом возрасте. Он пытался представить ее лицо, взрослой. Он представлял, чем бы они вместе занимались, отец и дочь. Он думал обо всем, чего оказался лишен. Сегодня матч «Джаентс»? Он бы пошел с Рен.

Чем дольше он сидел в кофейне, тем тягостнее становилось у него на душе. Хотелось встать и уйти, но что-то удерживало его на месте и заставляло слушать болтовню этой девицы. И ведь опять вмешалась судьба. Если бы он ушел, если бы он встал и пошел прочь, ничего бы не изменилось. Он поднялся бы на мост. Он до конца исполнил бы свой план.

Однако вместе этого он остался.

Чем меньше внимания он обращал на Нину Флорес, тем интенсивнее она пыталась привлечь его. Это словно стало целью ее жизни. И для достижения этой цели через полчаса она перегнулась через стойку и указала на значки на своей футболке.

«А на этом фото я на выпускном. Нет, ну разве можно поверить, что это я? Прическа совсем не та. Да и толще я была. На целых двадцать фунтов. А сейчас никаких углеводов, ни-ни! Ну хотя бы не так много. Естественно, каждый должен съесть кусочек именинного торта, поэтому на сегодня я сделала исключение. Плюс придется пить. Как вы думаете, чего мне выпить? Пива? Я думаю, чего-нибудь покрепче. Может, несколько порций текилы.

А вот на этом фото все мои братья! Три брата и ни одной сестры. Табби, вот она мне как сестра. У вас есть сестра? Можно постоянно ссориться братьям и сестрам, но я старшая, так что они знают, что у меня не забалуешь. Я люблю их, но не говорите им, что я вам об этом рассказала.

А это мы с Табби! Прикольно, да? Это мы с ней примерно неделю назад. Мы собирались на тусовку, классные девчонки, правда? Взгляните на наши улыбки. Видите – как сестры! Люди говорят «лучшие друзья навсегда», но на самом деле не понимают, что это такое. А вот для меня она точно лучшая подруга навсегда. Правда, Табби?»

Руди не услышал, что ей ответила другая девушка за стойкой.

Он обнаружил, что не отрываясь смотрит на огромный значок, приколотый у выреза на футболке Нины. Даже подался вперед, чтобы лучше видеть. Сначала он подумал, что бредит. Что это видение, навеянное его планами; что это так шутит с ним призрак Хоуп.

Но он ошибся. Все было на самом деле.

На фотографии, в комнате, на стене позади этих двух девиц был рисунок матери и младенца. Он знал эти рисунки. Десятки таких рисунков лежали в коробке у него в гараже. Хоуп рисовала молодых мамочек и новорожденных малышей с тех пор, как стала работать в отделении экстренной помощи.

Руди словно обухом по голове огрели – настолько жуткой оказалась реальность. Хоуп побывала в больничной палате у этой девицы, когда та родилась. Хоуп разговаривала с ее матерью. Смеялась с ней. Возможно, даже держала этого ребенка на руках. Она сделала рисунок и навсегда запечатлела ее лицо. Хоуп разглядела красоту этой девицы и любовь ее матери к ней. Эта девица выросла в нормальной семье с родителями и братьями.

Эта девица жива. А Рен мертва.

И нет никакой случайности, что Руди встретился с ней. Именно в этот день.