Холодное время - Фред Варгас (2017)

– Под стать своей мегере. Только он рта не раскрывал. Делал все, как она скажет, и за мальчишку никогда не вступался. Ничтожество, пьянь. Но работал не покладая рук, этого у него не отнять. Неудивительно, что Амадей помнит про уток. А знаете, что она потом учудила?

– Избила его до полусмерти.

– Это само собой, а потом?

– Не знаю.

– Заставила его ободрать и выпотрошить всех убитых уток. И пичкала его ими за завтраком, обедом и ужином. Мальчишку тошнило. Слава богу, старший помогал ему. Ел за него, закапывал куски, делился с ним своей едой. Без него Амадей бы совсем пропал.

– Какой старший?

– Ему десять лет было, когда привезли Амадея совсем еще малышом. Красотой его Бог обделил, в отличие от Амадея, зато сердце у него было золотое. Он буквально трясся над малышом, прямо как наседка. Они очень друг друга любили, что да то да.

– Какой старший? – повторил Адамберг, насторожившись.

– Тоже “отказной”, она его еще раньше к себе взяла. Мать мальчонки посылала деньги на его содержание, ну и вот. Правда, Амадей оказался не таким уж и брошенным, потому что в один прекрасный день за ним приехали родители. Мать его строила из себя королевишну, никак не меньше. Она ни разу его не навестила, но платила хорошо, по словам папаши Гренье. Их фамилия была Мафоре.

– Откуда вы знаете?

– От почтальона. Все знали. Видели ли бы вы эту сцену. Я как раз пришла стирать, когда они явились за ним. Амадей хватал за руки Виктора – так старшего звали, – а тот изо всех сил прижимал его к себе, их невозможно было расцепить. Виктор что-то шептал ему на ухо, носился туда-сюда по двору, а маленький, словно обезьянка, в него вцепился и не отпускал. В конце концов вмешался отец, они их отодрали друг от друга и впихнули рыдающего Амадея в свой роскошный автомобиль. Это не заняло и сорока минут.

– У Виктора были светлые волосы?

– Да, и кудрявые, как у ангела. Вот волосы у него были как раз красивые. И улыбка. Но улыбался он не часто.

– Мадам Манжматен, вы говорили о средствах на содержание.

– Ну, вы же не думаете, что Гренье взяли его к себе по доброте душевной?

– Конечно нет. Не знаете, деньги приходили один или два раза в месяц?

– Понятия не имею. Почтальон упоминал просто о деньгах Мафоре, и все. Если хотите, я его спрошу. Но имейте в виду, он у нас уже не первой молодости. Не факт, что вспомнит.

Она отправилась звонить в соседнюю комнату. В столовую вошел ее огромный пес и сразу улегся в ногах у Адамберга. Комиссар машинально почесал его за ухом, думая о мальчиках с фермы Тост. То есть Тот.

– Вас Бог явно наградил талантом общения с животными, комиссар, – сказала Роберта, вернувшись. – Он тоже как-то раз сожрал у меня утку. Но это к той истории не имеет отношения.

– Не имеет.

– Собака убивает, потому что у нее инстинкт.

– Да, – ответил Адамберг, задумавшись, не проявился ли такой инстинкт у Амадея, “сломанного” мамашей Гренье.

– Один конверт раз в месяц, – сказала Роберта, поднимая стакан с сидром. – Он дает голову на отсечение. Только сначала деньги приходили не от мадам Мафоре, там была другая фамилия. Наверное, она потом вышла замуж.

– А откуда он знает, что в конвертах были деньги?

– Ну, это он мне еще тогда сказал, ухмыляясь. Почтальон всегда чувствует, что в конверте хрустят банкноты, как кошка чует мышь. Они присылали наличные, наверняка чтобы следов не оставлять.

– Но это значит, что Виктор и Амадей братья, не так ли? Если посылали один конверт на двоих?