Кровь в круге - Остин Марс (2019)

Он смотрел вниз, она тоже смотрела вниз, но после этих слов повернулась к министру, подождала, но он продолжал делать вид, что страшно увлечен игрой за столом внизу. Она подошла ближе, сунула розовый ноготь ему в нагрудный карман, прямо внутрь платка цвета ее платья, и тихо сказала:

— Не впадайте в самообман, это тупиковый путь. И тупик на этом пути настанет очень скоро.

Он поймал ее руку с ногтем, задержал у груди.

— Тогда почему вы это сделали?

Она попыталась забрать руку, но он держал крепко и она перестала, просто смотрела на свою белую перчатку в его руке, на фоне серой ткани и красного платка.

— Потому что… я тоже от вас не отказываюсь. Я не понимаю причин той слабости, безотказности и тотального всепрощения, которое на вас нападает перед родственницами, но если вы не можете с ними справиться — зовите, я смогу. Что бы там ни произошло в вашей или моей жизни, можете на меня рассчитывать, я с огромным удовольствием навешаю любой овце, на которую вы укажете пальцем, и мне не нужен официальный повод, я сама этот повод легко создам, вы не будете иметь к этому отношения, и сможете всем говорить, что я просто странная Призванная, в моем мире странная мораль, и вы понятия не имеете, что у меня в голове, это удобно.

Он усмехнулся и отпустил ее руку, она поправила перчатку и посмотрела на дверь.

— Пойду я, меня графиня де'Гало куда-то приглашала. Не знаете, кстати, куда?

— Вера, подождите, — он повернулся к ней, взял за плечо, мягко возвращая обратно к перилам, — я хотел сказать одну вещь. Выслушаете и пойдете, я вас даже провожу.

6.38.36 История помолвки принцессы Вильмис от министра Шена

Она с терпеливым видом оперлась на перила, и тут в зал внизу влетела принцесса в розовом, стремительно подошла к жениху, и что-то затараторила на ухо, требовательно утягивая его из-за стола. Он несколько раз попытался мягко ее отослать, она психанула и бросилась вон, он извинился перед мужчинами за столом, положил карты и побежал за ней. Остальные тоже положили карты, стали обмениваться ироничными взглядами и шепотками, отсюда было не слышно, но Вера готова была спорить, что его обзывали подкаблучником, в лучшем случае. Парень быстро вернулся, немного всклокоченный и с красным отпечатком ладони на щеке, отшутился в ответ на подтрунивания соседей по столу, опять взял карты. Вера усмехнулась и посмотрела на министра Шена, он попытался скрыть улыбку, но быстро сдался, посмотрел на часы и сказал:

— Сейчас запись принесут, посмотрим, что там было.

Она молчала и смотрела на него в ожидании того важного, что он собирался ей сказать, он опять посмотрел на часы, на столы внизу, на Веру. Опустил глаза и мягко сказал:

— Вы зря наживаете себе врагов из-за меня…

«Дзынь.»

— …пусть бы била, мне не привыкать.

«Дзынь.»

— Почему вы позволяете так с собой обращаться?

— Вы не понимаете, — он покачал головой, посмотрел на Веру как на дитя неразумное, глубоко вдохнул и попытался объяснить: — Когда женщина пытается бить мужчину, это не попытка надавить или напугать, не демонстрация силы… Это демонстрация бессилия. Они бьют ладонью, это не особенно эффективно, зато очень громко, это делается не чтобы ударить, а чтобы показать отношение, ему и окружающим. Кулаком или оружием женщина мужчину не ударит никогда, потому что этим она поставит себя с ним на одну ступеньку, и может получить симметричный ответ, которого просто не переживет, они понимают это, все это понимают, поэтому такого не происходит. Эта истерика — просто попытка сбросить пар, избавиться от бессильной злости, но это ни к чему не приведет, и они знают об этом, все об этом знают, кроме вас. Просто не обращайте внимания, вас это не касается.

«Дзынь.»

Она посмотрела на розовый ноготь в его кармане: