Царская дочь - Сельма Норт (2020)

Она мгновенно развернулась, чтобы видеть обоих, вытащила из кармана руку и выставила между собой и солдатами. Словно обвиняя и проклиная их, она ткнула в них красным указательным пальцем, оскалилась и издала единственный звук, который ей давался, – зашипела змеей.

Даже в темноте они разглядели: перед ними – не обычная человеческая рука.

Солдаты отшатнулись.

– Змеюка!

Первый вцепился второму в плечо. Они вместе шагнули к Зиссель и схватили ее. Но что-то изменилось. Она уже не была беззащитной козочкой. Они держали ее осторожно, будто опасаясь наткнуться на жало или ядовитый шип.

Они потянули ее за собой и в темноте опрокинули бурдюк. Зиссель оглянулась и увидела, как на сухой песок льется вода.

Рыбы в верше уже не трепыхались.

Лидия и Менахем. Им нужна вода! Им нужна она, Зиссель!

– Ты целительница? Врачевать умеешь?

Она вырывалась, но ничего не могла поделать. Солдаты без малейших усилий приволокли ее к костру, поставили перед знатным юношей, рывком вытащили ее руку из кармана и показали ему.

Тот уставился на нее. Изумление в его взгляде тут же сменилось отвращением, и он отпрянул. С безопасного расстояния юноша хорошенько рассмотрел Зиссель и, нахмурившись, приблизился снова.

– Кто ты?

– Господин! Она якшается с тайными силами! Может, даже с богиней-змеей! Она и сама-то шипит как змеища! – Солдаты взволнованно перебивали друг друга: – Господин, может, у нее дар врачевания! Сын твоего брата… она могла бы его исцелить!

Когда до юноши дошел смысл их слов, в его взгляде затеплилась надежда. Он склонился к ней:

– Ты целительница?

Сердце Зиссель выпрыгивало из груди. Солдаты сжимали ей руки. Лицо знатного господина было так близко, что она чувствовала его дыхание.

Ее слабость должна стать ее силой.

Она выпрямилась. Посмотрела господину прямо в глаза.

– Ты целительница? – повторил он, повысив голос.

Зиссель кивнула.

Его взгляд прояснился.

– Отведите ее к моей невестке!

Жена плетельщика подскочила от неожиданности: чья-то рука откинула циновку и втолкнула в дом Зиссель. Кто-то прокричал: «Эта девчонка умеет врачевать!» – и шаги удалились.

Женщины уставились на девочку.

Зиссель растерянно остановилась и огляделась. На кровати лежала молодая девушка, рядом стояла пожилая прислужница с нагим младенцем на руках. Тот был очень маленьким, кроха да и только – такие не выживают. Он совсем не походил на пухленького Менахема, который махал ручками и жадно сосал материнское молоко.

Зиссель шагнула к младенцу.

Женщины попятились.

Старшая прислужница протянула ей ребенка.

Зиссель в смятении взглянула на его недвижное, восковое личико. Взять его она не решалась. Неужто эти женщины не видят, что ребенок мертв? Чего же они от нее хотят? Никто не в силах вернуть мертвого к жизни.

Она сделала шаг назад и покачала головой.

Казалось, лишь теперь все смирились с неизбежным.

Девушка на кровати разрыдалась. Прислужница отвернулась и вместе с другой женщиной принялась снова пеленать ребенка.

Жена плетельщика, разинув рот, переводила взгляд с девчонки на младенца и обратно. Зиссель? Их бессловесная соседка? Целительница? С чего они это взяли? И кому такое в голову взбрело?

Знатная дама обратилась к Зиссель, как к равной:

– Мой старший брат женился на Брахе, потому что мудрейший царь Соломон решил, что нашим семьям следует породниться. Мой брат подчинился царской воле, отправился за горы, взял Браху в жены и одарил ее ребенком.

Она кивнула в сторону кровати, показывая, что та молодая девушка и есть Браха.

– Теперь он связан с ней честью. Но еще мальчиком мой брат страстно полюбил дочь одного великого воина, и, коли сын Брахи мертв, он может сделать ту девушку своей главной женой.

– Нет! – застонала Браха. – Нет! Его главной женой останусь я! Не позволю себя изгнать и унизить! Мой сын должен жить!