Царская дочь - Сельма Норт (2020)

– Они думают, что Зиссель – целительница. Говорят, что она вернула мертвого ребенка Брахи к жизни. А ее короткая рука – отметина богов, знак особой силы. Я прикидываюсь ее слугой и говорю за нее. Они уверены, что Зиссель глухая. Никто не знает, что она все слышит.

Лидия понимающе кивнула.

Потом снова посмотрела на дочь.

Зиссель зарделась и едва заметно пожала плечами: мол, не я это придумала.

Лидия глубоко вздохнула и выпрямила спину.

Они устремили взгляд вдаль. Перед ними простирались отлогие зеленые поля. Тут и там росли пальмы. Из травы поднимался стрекот сотен сверчков. Над головами пикировали ласточки, в полете хватая комаров. В тени перелеска блеяли овцы. Высоко на ветке сидел, болтая ногами, пастушок и глядел им вслед.

Дом в Сионе

Перед ними предстали городские ворота, но вооруженные стражи знали Дину с братом и без задержек пропустили маленький караван в город.

К Лидии вернулся румянец. Уже несколько дней кормила она Менахема, уже несколько дней он, наевшись, засыпал у нее на груди. Он с ней, ее сынок, и Зиссель с Иавином пока тоже ничто не угрожает!

Лидия держалась в седле прямо. Одежду она почистила щеткой, волосы аккуратно убрала под платок, и царапины на ее лице начали заживать. Зиссель с Менахемом и Иавином ехали подле нее и, едва сдерживая волнение, озирались по сторонам. Браха откинула занавеску паланкина и тоже, дивясь, разглядывала город, где ей предстояло провести всю жизнь.

Они ехали по улице шагом. Знатный юноша и его солдаты спешились и вели лошадей в поводу. Тяжелая поступь скакунов эхом отражалась от стен зданий и привлекала внимание. Люди бросали свои занятия и таращились на них. Некоторые что-то кричали. Кто-то приветствовал их. Другие кланялись, опускали глаза или поскорее убирались с дороги. Слепой попрошайка с наполовину изъеденным проказой лицом протянул к ним руку с полуотмершими пальцами. Зиссель ужаснулась. Она впервые видела прокаженного и не знала, что болезнь может так изуродовать человека. Она почувствовала, как Иавин позади тоже похолодел от страха и еще крепче ухватился за нее. Невольно прижав к себе Менахема, Зиссель отпрянула от нищего. Но, не успели они приблизиться к нему, как один из солдат гаркнул, чтобы тот убирался. Прокаженный испуганно съежился и на ощупь отполз назад, едва уклонившись от солдатского пинка.

В переулках по обе стороны велась оживленная торговля. Лавки, лотки, товары, выставленные на циновках прямо вдоль дороги, красиво одетые женщины в сопровождении прислужниц и рабынь с корзинами фруктов и овощей на головах. В просвете между домами, в низине, виднелась узкая лента тропы, по которой тяжело ступали мужчины и вьючные животные, нагруженные камнями.

За просветом последовали переулки, где копались в грязи свиньи, а куры и вороны клевали отбросы. Над домами, хлопая крыльями, кружила стая голубей. В воздухе висела вонь. Небо сияло лазурью. Солнце пылало жаром.

Откуда-то выскочила паршивая собака и попыталась вцепиться Дине в ногу. Мул взревел и отпрыгнул в сторону. Дина, разражаясь проклятиями, пнула псину, и та, поскуливая, пустилась в бегство. Солдаты лишь ухмыльнулись: им в их высоких кожаных сандалиях бояться было нечего.

Встречались тут и приезжие из дальних стран. С розовой кожей и соломенными волосами, с коричневой кожей и кудрями, чернокожие на длинных тонких ногах. Солдаты. Бородатые мужчины в тюрбанах. Женщины в крашеной и расшитой одежде. Некоторые с непокрытой головой и с косами, мудрено, подобно гнездам, уложенными на голове.

– Те мужи, вон там, они из моих краев, – прошептал Иавин.

Зиссель обернулась, но, заметив, что те тоже глазеют на них с Иавином, тут же потупилась и надвинула платок пониже, на глаза.

Они проехали мимо ослепительного дворца царя Соломона и вспомнили, что Каменотес бывал в царских садах и изучал там редких животных.