Не властью единой - Андрей Посняков (2022)

Итак, сэр Майкл, если подозреваемый в убийстве Илмар навострил лыжи, то, конечно, будет прятаться. То есть просто так на виду маячить не будет – даже в дальних урочищах, нет. Тогда надо будет прямо на ходу, или, как говорят ресторанные лабухи-музыканты, «с волос», выяснять самое тайное место… или места. Какой-нибудь амбар, гумно дальнее, сторожка… Оттуда и начинать. С наблюдения. Да! Не худо б еще Горынко порасспросить. Он хоть и с выселок, а все ж людей Журавлевых знать должен, не так уж их тут и много».

– Светозару знаю, – выслушав сотника, покивал юный кузнец. – Не знал только, что она с Илмаром-лешаком крутит… Хотя Зара – девка такая, что со многими крутит. Был отец жив – стегал, бывало, вожжами… Ну а как от лихоманки помер, так Зарке воля пришла.

Коваль хмыкнул и продолжил воспоминания:

– Я-то, правда, особо часто ее не видал… как и всех прочих. Она, девка-то, из Заринкиных будет, их род завсегда за Гнилым ручьем проживал. Тоже, как я, на выселках.

– От села далеко?

– Да верст семь будет. С гаком.

– А что эти Заринкины, много их? – быстро уточнил сотник.

Собеседник махнул рукой:

– Было когда-то много, а нынче… После мора-то – какое там! Раз-два и обчелся. Но хозяйство держат, да, – коровы, козы… Как же без этого?

– Ну да, ну да, – задумчиво помычав, Михайла вскинул глаза. – А какая она из себя эта Светозара-Зарка?

– Красивая! – не задумываясь, отозвался Коваль. – Волос темен, черна бровь, глаза… как воды в Гнилом ручье – бурые.

– Может, карие? Как у Ермила нашего?

– Ну, так я ж, господине, и говорю – карие. Однако смотришь – в ленте коса красная… потом оп – синяя… или какая другая. Значит, парня сменила. От так…

– Та-ак… – сотник поскреб затылок. – Давай теперь о вдовице.

Вдовица Костомара, по словам кузнеца, моральным своим обликом (вернее, аморальным) ничуть не уступала, правда, при всем при этом была в своем праве. Кто ей запретит-то? Вдова, в отличие от всех прочих женщин, полноправный член общества. Никому не принадлежит – ни семье, ни мужу, сама по себе. Имеет права и сделки имущественные заключать, и землицей владеть, и людишками – холопами да челядью.

После мора и гибели старших мужиков Костомара сама являлась главой рода, причем не особо-то и захудалого. С десяток снаряженных ратников выставить могли на раз – и боярин Журавль, и Тороп-староста, и покойный дядько Медведь с Костомарой завсегда считались.

Уж конечно, если рассуждать категориями бандитов и ментов из все того же фильма «Место встречи изменить нельзя», то именно у Костомары у Илмара и было лежбище, так сказать – любовь с интересом. Все остальные его «полюбовницы» – глупые малолетки, с которыми миловаться-то хорошо, однако вот насчет покровительства – проблематично весьма. К юным-то девкам у Илмара интерес один, а вот вдовушка – совсем иное дело.

– Ведь так? – Миша все же высказал свои мысли вслух.

– Не так! – мотнула головой Добровоя. – Совсем не так, господине.

Сотник удивленно посмотрел на девчонку:

– А ты-то откуда знаешь? Чай, не местная.

– Я не знаю. Я – думаю.

– Думает она… мыслитель роденовский… Ладно, не обижайся! Говори, что надумала.

– Костомара – сама всеми командовать привыкла, – чуть сконфуженно пояснила девушка. – И этого Илмара в случае чего – запросто сдаст. Тут ведь не она у него в игрушках, а он у нее. Так ведь, Горынко?

– Так, – кузнец сухо кивнул. – Костомара – женщина властная. Людишек своих в кулаке держит.

– Значит, тогда – Зарка? – приняв решение, сотник потер руки. – Хорошо. Чуть отдохнем, да прямо к ней и двинем. Друже Коваль! Снова с нами пойдешь. Покажешь, где этот чертов Гнилой ручей.

– Скорей уж – Заручевье.