Данзен уставился на долину. Солнце садилось, небо порозовело, в воздухе звенели насекомые, время от времени ветерок доносил аромат цветов. Псолев сел рядом и положил голову Данзену на плечо.

– Яма, – произнес Данзен, моментально придумав имя. – Так назывался монастырь неподалеку от западного города Сайншанд, где мне как-то довелось побывать.

Вдвоем они просидели на месте до самого заката, и тут какой-то звук у подножия холма привлек внимание Ямы. Звук раздался снова, и псолев склонил голову набок.

– Что такое? – спросил Данзен.

Яма вскочил и сделал несколько шагов, потом замер, фыркнул и оглянулся на свой пьедестал.

– Ты знаешь, где она? – спросил Данзен, подразумевая подругу Ямы.

Екай рыкнул, и Данзен не смог понять, было ли это подтверждением или отрицанием.

Пока кона-ину обходил свой пьедестал, Данзен вернулся к собственным мыслям. На следующей неделе следовало всерьез взяться за поиски какой-нибудь работы. Хотелось расплатиться с Хамдо за его труд, да и дальнейшее обустройство монастыря будет только на пользу, особенно когда наступит зима.

Твердо решив отыскать работу, Данзен наконец вернулся в монастырь.

Яма замер на пороге. Псолев явно сомневался, стоит ли ему заходить.

– Все в порядке, – заверил его Данзен и жестом пригласил войти.

Но Яма отказался пересекать порог.

– Ну как хочешь.

Данзен вошел в спальню и отметил, что там пахнет куриным пометом – самый приземленный и природный запах. Басан заквохтала, когда он поднял клетку за ручку сверху. Он вынес курицу наружу через заднюю дверь, где их встретил Яма.

– Басан, это Яма, – сказал Данзен, показывая курицу псольву.

Каменный екай отскочил, когда Басан выплюнула шар пламени, и чуть было не бросился на нее, но Данзен его остановил.

– Видишь? – сказал он, помахав рукой сквозь оставшееся пламя. Другой рукой он потряс клетку. Басан захлопала крыльями и снова плюнула огнем.

Яма подошел к клетке и с любопытством ее обнюхал.

Наконец псолев отошел и позволил вернуть Басан в курятник.

– Твоя работа – ее защищать, – сказал Яме Данзен. – Иногда меня может не быть в монастыре, и тогда ты должен за всем присматривать. – Он указал на курятник и, хотя Яма не кивнул, у Данзена создалось впечатление, что псолев понимает его слова.

Он вновь пригласил каменного екая в дом, но тот вернулся к главным дверям монастыря и занял свое место на пьедестале.

Данзен вскипятил на кухне воду и сделал кашу, которую приправил соусом из маринованных свиных костей.

Поев в тишине, он ушел в спальню и снова взялся за дневник.

Бывший убийца наконец уснул, и его не тревожили ни сны, ни прошлое, запертое в дальнем уголке сознания, как полузабытое воспоминание.

Как он надеялся, навсегда.

Часть пятая

Глава первая

Данзен встретил Хамдо у дверей монастыря. Плотник нес на плече сумку с материалами. Взглянув на землю, он заметил ярко-голубые следы.

– Я должен тебе банку краски, – сказал ему Данзен.

– Ты должен мне все объяснить. Что тут произошло?

Хамдо поставил сумку на землю, достал сверху завернутый в бумагу мясной пирог и передал Данзену.

– Она не обязана их для меня готовить…

– Но она и не прекратит. Ты же видел мою жену. Смог ты ей в чем-то отказать? Кроме того, ты же их ешь, так?

– Они просто отличные.

Хамдо фыркнул.

– Пока я сюда хожу, она будет их посылать. А если ты зайдешь к нам, она что-нибудь приготовит или пригласит поесть вместе с нами. Я знаю, что на западе живут иначе, больше держатся особняком, соблюдают иерархию и следят, кто кого выше – но тут все по-другому. Не то чтобы в долине не было чего-то подобного, но особенно тут, на самом краю мира, нам нужно друг о друге заботиться.

– Я начинаю это понимать.