Лучшая ученица - Ирис Мэй (2020)

— Ваши посланцы очень красиво говорят, — задумчиво, словно разговаривала сама с собой, продолжила Ленора Марконти. — О божественной природе магии, о том, что маги — важнейшие жители империи, и если кто-то из обладающих даром иноземцев примет подданство, то будет окружён почётом и никогда не узнает нужды… Представляешь, как неожиданно после всех этих цветистых обещаний столкнуться с кознями и ненавистью? Когда оказывается, что местная аристократия считает низшим существом любого, кто не родился в их среде, а другие просто видят врага во всех, кто хоть чем-то на них не похож… Но что-то мы разговорились. Ты пирог-то бери.

За это время, не переставая говорить, профессор Марконти успела накрыть стол и вскипятить воду. Гвен послушно приняла из её рук тарелку с куском пирога. Взгляд айлы Леноры снова упал на её неестественно тёмную ладонь. Она раздосадованно поморщилась.

— Совсем забыла. Руку давай. И смотри внимательно, тебе не помешает. Хотя, конечно, молодец, что сама не взялась. Без опыта тренироваться на себе — опасная затея.

Гвен завороженно смотрела, как от профессора к ней устремляется видимая лишь магическому взгляду цепкая сизо-серая паутина, оплетает её ладонь, врывается в окрашенные травяным соком клетки — совсем безболезненно, почти незаметно. Она ощутила лишь слабое покалывание, но безобразный окрас на глазах исчезал, и скоро кожа обрела привычный вид.

— Поняла, как это делается?

— Не совсем, — ободрённая дружелюбием профессора, призналась Гвен. — Когда у меня получалось чего-то добиться, я для этого представляла нужный результат; тогда всё получается резко…

— И отнимает много сил, — завершила за неё Марконти. — Интуитивная магия. Я помню! Впрочем, другому тебя научат на занятиях, нет нужны сейчас на этом останавливаться… Ты ешь! И помни, что нож принято держать в правой руке, а вилку в левой. И локти не следует отставлять! Ну, не тушуйся, меня-то смущаться нечего. Мне всё равно, хоть руками этот кусок хватай. Так что можешь тренироваться спокойно.

С Гвен ещё никто никогда так не разговаривал. Строго, наставительно, но одновременно по-свойски. Словно они с айлой Ленорой были равными по рождению, и та поучала её лишь на правах старшей.

Неожиданно это оказалось именно тем, что помогло разрушить внутренний барьер, неспособность свободно мыслить и действовать рядом с высшими по положению. Конечно, всё получилось не сразу, но без боязни насмешек старания принесли значительно больше толку.

Даже за чаем профессор Марконти не переставала говорить, задавать вопросы, и скоро Гвен, сама не заметив, между делом выложила ей все свои тревоги и трудности.

Айла не сочувствовала и не старалась ободрить, однако каждое её замечание оказывалось на редкость полезным. Особенно интересно было говорить с ней о магии и занятиях. Правда, иногда профессор тоже посмеивалась над её вопросами и замечаниями, но совсем не так, как другие. К концу вечера Гвен совсем забыла о стеснении и уже сама, не дожидаясь разрешения, расспрашивала обо всём на свете. Она даже забыла обо всех дневных испытаниях, о своём непонятном, зыбком положении, и опомнилась только когда пришло время уходить.

— Если хочешь, завтра можешь тоже прийти, — к её немалой радости произнесла профессор Марконти, прощаясь. — Научу читать таблицы.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Гвен. — Я буду очень признательна… и очень рада!

— Ну вот, то-то же! — непонятно чему обрадовалась айла Ленора. — И не думай, что это с моей стороны такое уж великодушие. После десяти лет преподавания скучно остаться без учеников.

— Вы сейчас не преподаёте? — удивилась и немного расстроилась Гвен. Она уже успела понадеяться, что профессор Марконти будет вести у неё хотя бы парочку предметов.