Стеклянный цветок (Сборник) - Джордж Мартин

Естественное сексуальное влечение, гипертрофированное отвращение к себе и тоска по утраченному: мужественности, женственности, красоте и всему остальному, — эти демоны терзают всех обитателей Джокертауна, и я тоже хорошо знаком с ними. Рак и химиотерапия убили весь мой интерес к женщинам, но воспоминания и стыд никуда не делись. Мне стыдно вспоминать о Фортунато. Не потому, что я пользовался услугами проституток или нарушал их дурацкие законы — я презираю эти законы. Мне стыдно оттого, что, несмотря на все мои усилия за все эти годы, я так и не смог увидеть ни в одном джокере женского пола женщину. Я знал многих, которые были достойны любви, — добрых, ласковых и заботливых женщин, нуждавшихся в нежности, душевной близости, да и в сексе ничуть не меньше моего. Некоторые из них стали моими задушевными друзьями. И все же я так и не смог почувствовать к ним влечение. В моих глазах они оставались столь же непривлекательными, как и я в их.

Уже загорелась просьба пристегнуть ремни безопасности, а я чувствую себя не совсем хорошо, так что на этом пока заканчиваю.

10 АПРЕЛЯ, СТОКГОЛЬМ

Я страшно устал. Боюсь, мой доктор был прав — это путешествие, возможно, оказалось жестокой ошибкой в том, что касается моего здоровья. Первые несколько месяцев я держался молодцом — впечатления еще были такими новыми, свежими и захватывающими, но в последний месяц, видимо, утомление начало накапливаться и повседневная рутина стала почти невыносимой. Перелеты, обеды, бесконечная вереница встречающих, посещения больниц, джокерских гетто и научно-исследовательских лабораторий грозят слиться в одну неразличимую круговерть высокопоставленных лиц, аэропортов, переводчиков, автобусов и банкетных залов.

Я почти не могу есть и вижу, как сильно похудел. Что это: рак, тяготы путешествия или мой возраст — кто знает? Подозреваю, что все сразу.

К счастью, наше турне подошло к самому концу. По графику мы должны вернуться в международный аэропорт имени Томлина 29 апреля, так что осталось совсем немного. Должен признаться, я с нетерпением жду возвращения домой, и, думаю, не одинок в этих ожиданиях. Все мы устали.

И все же, несмотря на последствия, я ни за что не отказался бы от этой поездки. Я видел пирамиды и Великую Китайскую стену, бродил по улицам Рио, Марракеша и Москвы, а скоро к этому перечню добавятся Рим, Париж и Лондон. Я повидал и пережил немало хорошего и плохого — и, полагаю, много чего узнал. Мне очень хотелось бы прожить достаточно долго, чтобы успеть распорядиться этим знанием.

Швеция стала приятным разнообразием после Советского Союза и других стран Варшавского договора, которые мы посетили. Социализм не вызывает у меня ни положительных, ни отрицательных эмоций, но мне до смерти надоели образцово-показательные «медицинские общежития» для джокеров, которые нам постоянно демонстрировали, и образцово-показательные джокеры, которые их населяли. «Социалистическая медицина и социалистическая наука, вне всякого сомнения, победят дикую карту, и в этом направлении уже сделаны огромные шаги», — то и дело повторяли нам. Но если даже эти утверждения и заслуживают доверия, ценой победы будет «лечение» продолжительностью в целую жизнь, которое применяют к тем немногочисленным джокерам, существование которых признают Советы.