Долгая дорога домой (сборник) - Пол Андерсон

– Человек из прошлого, а? – откашлялся Юльен. – Интэрэсно. Очень интэрэсно. Надо с вами при случае поболтать. Хрмф. Ну и как вам здесь?

– Впечатляет, милорд, – с непроницаемой миной произнес Мацумото.

– Хм-м-м. Ха. Ну да. Прогресс. Новизна.

– Чем больше перемен, милорд, тем больше все остается по-прежнему, – вставил Лэнгли.

– Хмф. Хэх. Да. – Юльен повернулся к ним задом, чтобы поздороваться с новым гостем.

– Неплохо. Неплохо сказано, приятель, – насмешливым голосом произнес кто-то рядом. Лэнгли поклонился худому молодому человеку с рябыми щеками. – Вот, выпейте.

Подъехал столик, юноша взял с него два хрустальных бокала и один подал Лэнгли.

– Я ждал возможности встретиться с вами, как только услышал новость о вашем появлении. Я изучаю историю в здешнем университете – типичный предмет для всех мыслителей, пытающихся найти связь искусства с общим состоянием социума.

Чантхавар вскинул бровь. Его скромный наряд выглядел особняком на фоне мерцающих драгоценностей и вышитых узоров.

– И вы уже пришли к какому-нибудь выводу, друг мой? – спросил министр.

– Так точно, сэр. Я обнаружил двадцать семь книг, поддерживающих мысль о том, что маскулинный, инстинктивный этап культуры порождает соответствующий тип искусства – незатейливого и мощного. Избыточная орнаментация, как наша, олицетворяет состояние упадка, в котором разум уже преодолел мир-душу.

– Ах, вот как? А вы видели работы раннего периода покорения Тора, когда переселенцы воевали с природой и друг с другом и прослыли самым буйным двуруким племенем во вселенной? Основным узором им служили чрезвычайно искусные переплетения лоз, каких вы больше нигде не найдете. С другой стороны, в последние дни марсианской Гегемонии предпочтение отдавалось простоте кубических форм. Вы читали комментарии Сарду? А Шимаррина? Смотрели девять частей «Исследования Тэтэхэника»?

– Сэр, эти работы включены в мой список, однако даже с помощью роботов читать приходится так много, что я…

Чантхавар, явно забавляясь, процитировал полярные примеры из истории последних тридцати веков. Лэнгли воспользовался шансом и незаметно улизнул.

Женщина довольно приятной внешности с чуть выступающими глазами взяла его за руку и сообщила, что очарована видеть человека из прошлого, и что она уверена – в его интересную эпоху мужчины были куда мужественнее. Лэнгли успокоился, когда ее подозвал к себе старичок с заостренным лицом, и женщина, надув губки, ушла. Судя по всему, женский пол занимал в Технате подчиненное положение, хотя Чантхавар и упоминал, что в истории бывали выдающиеся женщины-лидеры.

Эдвард в мрачном настроении поплелся к буфету, где подкрепился вкусными блюдами и вином. Интересно, как долго будет продолжаться этот фарс? Он предпочел бы побыть где-нибудь наедине с собой.

За стенами стояла летняя погода. Благодаря вступлению планеты в межледниковый период и в результате того, что люди насытили атмосферу углекислым газом, лето на Земле никогда не прекращалось. Будь Пегги жива, какое славное путешествие можно было бы устроить! Увы, Пегги умерла и канула в небытие… Эдварду хотелось выйти наружу и погулять по земле, по которой много-много лет назад ступала его жена.

Какой-то дряблый тип, выпивший лишнего, поприветствовал Лэнгли, обняв за шею, и начал расспрашивать о сексуальных техниках его эпохи.

– К девочкам хотите? Министр Юльен очень гостеприимен. Идемте со мной, ловите кайф, пока нас не стерли в порошок центаврийцы.

– Ага, – поддержал гость помоложе. – Кстати, вы и есть причина, по которой они легко сдерут с нас шкуру. Капитан Лэнгли, в ваше время люди умели сражаться?

– Довольно сносно, когда это требовалось.

– Так я и думал. Бойцовская закваска. Вы покорили звезды, потому что не боялись дать по зубам. А вот мы боимся. Мы в Солсистеме обленились. Больших войн не было больше тысячи лет, а теперь, когда война назревает, мы не помним, как ее вести.