Императрица - С. Дж. Кинкейд (2018)

– Пасус несколько месяцев держал ее в изоляции. Убедил, будто выкрал родных Нивени, мол, их жизни зависят от того, согласится ли она помогать. Когда… когда вы вернулись, я наконец смог с ней повидаться. Сказал, что мне бесконечно жаль Люмину, и… Вот тогда я понял, что никто ничего ей не говорил.

– Ох. О нет.

– До того она сказала мне, что… что злится. Нивени пыталась намекнуть тебе, что ее шантажируют. Сказала, подсказка была в послании. Что-то про Дивинию.

У меня перехватило дыхание.

«Сначала главная новость: Примас Дофина мертва. Скончалась две недели спустя после вашего отлета. Не знаю подробностей, но уверяю, рыдала по ней дни и ночи напролет…»

А я-то приняла это за сарказм.

Нивени пыталась мне что-то сказать. Знала: я пойму, что она в жизни не станет оплакивать ту женщину. В глазах потемнело. Я считала Нивени предательницей, что пошла на сделку ради своей Люмины. А с тех пор как узнала про уничтожение планеты, вообще ни разу не вспомнила о подруге – слишком много забот навалилось о себе, о Тайрусе. За всем этим гнев растаял.

– Двое других дьяболиков еще живы. Об их казни не объявляли. Если тебе интересно.

Участь этих двоих меня волновала меньше всего, но Нивени? Она пыталась меня предупредить. Ее надо спасти.

– Гладдик, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. Выясни, когда назначена ее казнь. Передай мне сразу, как узнаешь. Если у тебя есть какое-то влияние, настаивай на внезапной разгерметизации, а не гравитационном прессе. Если все же выберут пресс, срочно говори мне, чтобы я успела повредить гравитационную камеру. Просто я… может, я смогу что-то для нее сделать.

Он кивнул. Судя по широко распахнутым зеленым глазам, Гладдик хотел меня о чем-то спросить, но передумал. Я уставилась на танцоров, и несмотря ни на что ощутила, как в груди расцветает крохотный бутон надежды. Не знаю, смогу ли спасти Тайруса или себя.

Но Нивени моя подруга.

Ее я спасу.

Глава 26

Меня позвали на первое придворное собрание с момента нашего возвращения. Значит, среди нас появится Тайрус. Я наконец-то смогу лично увидеть, как он себя чувствует. Я выбрала платье с глубоким вырезом, что открывал метку Интердикта, и нырнула в море враждебных взглядов в зале.

На возвышении, рядом с троном Тайруса, стоял еще один, поменьше… для будущей императрицы. Я заняла свое место, испытывая мрачное удовлетворение от перекошенных лиц аристократов, от их бессильного возмущения и желчи. Хоть какая-то выгода от сделки с Пасусом.

И наконец…

В зал вошел Пасус. Ярость вспыхнула в моей груди, когда я заметила, что скипетр висит в футляре на его поясе. Следом шли двое слуг и вели под руки Тайруса. Я встала, впилась в него взглядом, ожидая, что он поднимет голову, но увы. Лицо Тайруса ничего не выражало.

Вот почему он не помахал мне в ответ на балу и вообще никак не отреагировал на мое присутствие.

«Верь мне», – попросил он.

Я верила Тайрусу. Однако доверие подразумевало кое-что еще: что он будет в состоянии принимать решения, любые, приятные или нет. Когда император мазнул по мне отсутствующим взглядом, я похолодела: похоже, веналокс оказался сильнее, чем Тайрус рассчитывал.

Он даст мне знак, если это все лишь спектакль на публику. Какой-нибудь крохотный намек.

Тайруса усадили на трон, и его голова без поддержки безвольно запрокинулась назад. Он не повернулся ко мне, руки висели плетьми, словно у марио нетки.

«Тайрус, посмотри на меня», – мысленно заклинала я. А потом позвала вслух:

– Тайрус. Тайрус.

Он повернулся на звук моего голоса, но глаза по-прежнему оставались расфокусированными. Я коснулась его руки, и Тайрус уставился на мою ладонь пустым, потерянным взглядом, который больше подходил ребенку, чем императору.

Из меня будто выкачали воздух. Нам нужен другой план.

– Вы помогли ему, – раздался голос Пасуса. – Теперь уберите руку.