Императрица - С. Дж. Кинкейд (2018)

Я, наоборот, усилила хватку.

– Вы же не ждете, что я никогда не коснусь своего жениха?

Пасус подскочил ко мне и яростно зашептал:

– Прикосновения сбивают его с толку. Ты его растревожишь.

– Сколько наркотика вы в него вкачали?

– Достаточно. Убери руку, или я объявлю тебя нездоровой и выведу из зала.

Я ничего не могла ему противопоставить, поэтому, трясясь от злости, отпустила Тайруса. Как приятно было бы ощутить в руке трепещущее сердце Пасуса, посмотреть, как его жизнь утекает сквозь мои пальцы…

Я вжалась в сиденье, зная, кому принадлежат эти мысли.

Безжалостному дьяболику.

Я коснулась солнечной метки, напоминая себе: я человек.

Впрочем, люди тоже совершают злые поступки.

– Начнем? – зычно произнес сенатор фон Пасус.

Затем уверенным движением заложил руки за спину, обвел взглядом присутствующих, грациозно повернулся, будто исполняя пируэт, и пошел к трону Тайруса в церемонном приветствии гранда: три шага, поклон, рука к сердцу, три шага, поклон.

К чему такие сложности? К чему формальности? Сенатор понимал: Тайрус не в том состоянии, чтобы вообще заметить его присутствие или отсутствие. Собравшиеся тоже прекрасно сознавали ситуацию. Пасус подошел к трону, но император смотрел не на него. Тайрус зачарованно пялился на хрустальную люстру, будто впервые в жизни увидел нечто подобное.

Пасус щелкнул пальцами. Дважды. Во второй раз стеклянные глаза повернулись на звук.

– Ваше величество, прикажите мне встать. Как мы тренировались, – тихо напомнил сенатор. – Помните? «Встаньте». «Встаньте».

Тайрус нахмурился и медленно моргнул:

– Встаньте?

Довольный Пасус выпрямился – и на этом участие Тайруса в церемонии на долгое время закончилось, потому что сенатор повернулся к собравшимся грандам и повел речь так, будто он их император. Впрочем, в какой-то момент нахал опомнился, достал скипетр из футляра и плюхнул Тайрусу на колени.

Император озадаченно посмотрел на предмет, а потом снова запрокинул голову.

– Не знаю, что ты поймешь из моих слов, – тихо обратилась я к Тайрусу (да, нас могли записывать следящие устройства, но мне было плевать). – Но мы не об этом договаривались. Тайрус, пожалуйста, если все это лишь игра…

Ничего.

– Нет. – Я сглотнула ком в горле. Жуткая паника когтями раздирала мне грудь.

Я не знала, что делать.

– …Свяжемся с медиарынком Эвридики, – тем временем вещал Пасус грандам и грандессам. – Если первый вариант истории не пройдет, как нам хочется, подготовим второй. На подстраховку.

Я мгновенно подобралась.

– Наш император очень юн и, конечно, еще до восхождения на трон славился нестабильным психическим состоянием. Он влюбился в… женщину со склонностью к насилию, и она имеет на него влияние. Если нашу версию подвергнут сомнению, мы выставим ее за попытку скрыть следующее: что люминарцы воспользовались ситуацией, подняли бунт, а этот еще не научившийся править мальчик излишне бурно отреагировал на происходящее. Конечно, возникнут спекуляции на тему того, как я здесь оказался…

Я вскочила с трона:

– Нет. Нет! Вы не выставите нас в таком свете!

Все уставились на меня, женщину рядом с Тайрусом, что осмелилась их прервать, но я кипела от бешеной ярости.

– Вы не сделаете Тайруса ответственным за то, что сами натворили на Люмине! Это сделал не он, а вы. Как вы смеете его обвинять!

Многие попытались мне возразить, но Пасус взмахом руки призвал их к молчанию и устало скривился:

– Мы ничего не скажем. Просто заставим общество поверить, что люминарцы, эти вечные бунтовщики, тайно экспериментировали с биологическим оружием, и произошел несчастный случай. А вторая версия нужна для того, если в первую не поверят.

– Вы это сделали. И вы не выставите Тайруса виновным.