Императрица - С. Дж. Кинкейд (2018)

– Он Домитриан, – ответил Пасус. – Последний Домитриан. Он единственный может сотворить подобное и не погибнуть. Вдобавок наш император сам согласился оказать эту услугу своему грандству. Сейчас. Сегодня.

Вот тогда я поняла, зачем Тайруса так накачали. Заговорщики решили использовать его как прикрытие, сделать соучастником.

– Я вам не позволю, – поклялась я.

Ах, что бы я сейчас ни отдала за прежние силы!

– Уберите ее, – приказал Пасус слугам. – Она мешает процедуре.

Я схватила скипетр с колен императора и врезала им по голове первому приспешнику – как сам Тайрус некогда поступил с Живодером. Вскинула руку снова, но второй перехватил меня. Борясь с непривычным чувством беспомощности, я стиснула зубы и заехала ему каблуком по голени.

А следом мне в лицо прилетел кулак.

Обычно я бы выстояла, но сегодня из глаз посыпались искры, и я рухнула на пол у ног Тайруса. Он посмотрел на меня мутными глазами и нахмурился.

Меня уже тащили прочь, но я умоляла его:

– Ничего не говори. Ничего не говори, Тайрус, ничего не говори!

Он смотрел в мою сторону, но понимал ли что-нибудь? Я сражалась за каждый шаг, упиралась, но Пасус уже встал перед императором и развернул к себе, закрывая от всего прочего.

– Ты приказал распылить «Растворяющий туман» на Люмине.

– Нет! – закричала я. Чья-то ладонь зажала мне рот, и я впилась в нее зубами. Пасус развел руки, не давая Тайрусу меня увидеть.

– Просто скажи «да». Согласись, что это был ты. Скажи «да». Как мы тренировались.

Я вонзила зубы глубже, но рука никуда не делась.

– Скажи «да». Скажи «да»! – заорал Пасус.

И весь зал, все это щеголеватое сборище убийц, с надеждой уставилось на императора! Они мечтали, чтобы он, сам не понимая, что творит, взял на себя вину за их преступления!

– «Да». Как мы тренировались. «Да».

Тайрус наклонился вперед, и я едва не рассмеялась от радости – он явно хотел уйти. Пасус сгреб его в медвежью хватку, втиснул на трон, и теперь они оба оказались зажаты меж ручек. Какое глупое зре лище.

– Скажи уже! Скажи. «Да».

Тайрус мотнул головой и озадаченно уставился на сенатора.

– …Да?

Загремели аплодисменты, и император удивленно обвел взглядом вопящих от облегчения грандов. Пасус широко улыбнулся, и это было последним, что я увидела, пока меня тащили из зала. Однако мерзкий голос сенатора по-прежнему отравлял воздух:

– Вы все это слышали. Слово императора священно, и мы стали свидетелями его признания. Мы сможем подтвердить это со всей честностью. Ни наркотик, ни детектор лжи не покажет, что мы обманываем. Поздравим же нашего юного императора! Он вернул мир на Хризантему. Прекрасно, Тайрус. Мы так тобой гордимся.

Я обмякла. Дело сделано. Если излишние не поверят, что люминарцы сами себя уничтожили, нас с Тайрусом обвинят в смерти четырех миллиардов людей.

Когда слуга принес мне записку, я едва ее не порвала. Сейчас мне не было дела до интриг. Но потом заметила, что послание от Гладдика.

«Внезапная разгерметизация. Сегодня. В 20.00 из Зала правосудия».

Я стерла бумагу в порошок.

Это мне по силам.

* * *

Я никогда прежде не надевала скафандр, но знала, что его полагается проверить на предмет протечек. У меня не было времени. Я просто порылась среди лежащих на «Гере» серебристо-черных скафандров и подобрала нужный по размеру. Поначалу материал напомнил по ощущениям резину, но когда я его натянула, застегнула молнии на груди, закрепила перчатки и шлем, скафандр вдруг надулся и стал герметичным. Вшитые рулевые браслеты тоже сели по размеру, и верхний слой превратился в твердый пан цирь.

Воздух поступал в шлем; я сосредоточилась и подобралась к шлюзу «Геры». Одно движение руки, и меня выбросило в космос.