Девушка лучшего друга - Алекса Гранд (2020)

И мы покидаем его гостеприимную обитель с запасом бинтов, пленки и детского крема в рюкзаке. Забуриваемся в ближайшую кофейню и долго, с чувством, с расстановкой спорим, чей рисунок круче. Целуемся до головокружения и плывущих перед глазами звезд и живем этим мгновением.

А потом время, словно срывается с цепи, и события начинают сыпаться с немыслимой скоростью. Вот Тимур вместе с пацанами выигрывает командник и стоит на верхней ступени пьедестала мокрый и такой красивый, что на него больно смотреть.

Вот мы заходим в аудиторию, где нас ждут три самых строгих препода, и трясущимися конечностями тянем билеты. Чтобы спустя пару минут вцепиться в листки бумаги и с завидным энтузиазмом строчить то, что осталось в гудящих после бессонных ночей подготовки головах.

Отвечаем, проглатывая окончания слов, и хватаемся пальцами за деревянную кромку шатающейся кафедры. С буйным гвалтом высыпаем в коридор и дико нервничаем прежде, чем получить зачетки с проставленными оценками.

Выбиваем рецензии, минуем предзащиту, сдаем дипломы, празднуем выпуск в пафосном лаунж-баре и… Все это сливается для меня в нечеткое мутное пятно, потому что таймер уже запустил обратный отсчет, и я не могу думать ни о чем другом, кроме отъезда Громова.

И я заранее готовлюсь к предстоящей разлуке, заготавливая десяток бессвязных прозаических монологов. Ищу равновесие и внутренний стержень, которые будут поддерживать меня целый год. И все равно оказываюсь не готова выйти из такси перед входом в аэропорт.

Всеми фибрами души я ненавижу это стеклянное здание, этих суровых таможенников, и пилота, которого я в глаза не видела, за то, что они забирают у меня Тимура. Я без каких-либо причин ненавижу пробегающую мимо стюардессу с разметавшимися от ветра волосами и ее расстегнутый пиджак темно-синего цвета. Я испытываю стойкую неприязнь к русоволосому шоферу средних лет, поторапливающему меня и что-то бурчащему про нерасторопных клиентов. А еще хочу едко поинтересоваться у привалившегося к стене Шилова, какой черт принес его сюда.

Но не успеваю, попадая в плен сильных рук Тимура, вытаскивающих меня из автомобиля с шашечками и бережно опускающих на землю.

– Привет, принцесса.

Хриплый баритон запускает ток по венам, требовательные губы жадно накрывают мои, и я так же яростно отвечаю на этот горько-сладкий прощальный поцелуй. Выбивающий почву у меня из-под ног, уносящий жалкие остатки здравомыслия и разжигающий под ребрами самый настоящий пожар.

Сейчас мне плевать на все: и на количество людей, снующих мимо, и на возможно задетые чувства ставшего свидетелем такой вот нашей близости Шилова, и на трезвонящий в кармане джинсов телефон. Я плавлюсь от уверенно-требовательных прикосновений умелых пальцев Громова и не хочу, чтобы это мгновение кончалось.

Но ничто в нашем мире не вечно, и мне приходится отстраняться от своего нереального мужчины, размыкать объятья и проходить через металлическую рамку, предварительно выпотрошив содержимое небольшого сине-серебряного клатча.

– Девушка, вы забыли! – кричит мне вслед усатый таможенник, размахивая подозрительно знакомым браслетом, а я бросаю ему короткое резкое «это не мое» и устремляюсь за занявшим место в очереди регистрации Тимуром.

– Присмотри за ней, пока меня не будет, пожалуйста, – просит Громов хмурого Кирюху, застывшего чуть поодаль, и, еще раз невыразимо нежно меня поцеловав, передает в руки Шилова.

Тимур отпускает какую-то шутку, которую я уже не слышу, пытаясь развеселить грустную девушку с большими карими глазами за стойкой. Ставит небольшой чемодан на багажную ленту и, забрав из хрупких девичьих рук свой загранник, направляется в сторону терминала. Пока у меня внутри все протестует, сгорает дотла и превращается в золу, при виде его ровной прямой спины.

– Отпусти! – изо всех сил толкаю ничего не подозревающего Кирилла в бок и вырываюсь из его утешающих объятий.