Девушка с юга - Камбаралы Бобулов (1964)

Я обещал джене, что никому не скажу, успокоил ее и пошел в школу. А в школе отпросился, разыскал Ашира и все ему рассказал.

Короче — они развелись. Джене не хотела уходить, упрашивала простить ее, но Ашир не согласился. Через три месяца он женился во второй раз. Тогда только моя бывшая джене вышла замуж за своего Зарлыка. Она встретила меня однажды на улице, погладила по голове и сказала:

— Перестань сердиться. Мы поссорились, но я тебя люблю по-прежнему, как младшего брата.

Я не поддался на ласку. Сама виновата!

И вот прошло десять лет. Моя джене (то есть, теперь уже не моя джене!) родила еще троих детей. У Ашира тоже два сына от второй жены. И еще дочка. Ашир и с новой женой ссорится каждый день, в доме сумятица, разлад. Кайры-джене живет с мужем ладно, только... только Анархан ни к одному дому не пристала. Трудно ей, грустная такая...

— Твой отец — Ашир. Это наш дом, уходи, — говорят ей, поссорясь, дети Зарлыка.

Как же ей не быть грустной, если приходится лить слезы и чувствовать себя без вины виноватой? Конечно, без вины... И вот, когда я гляжу на Анархан, мне иногда начинает казаться, что я был соучастником в тяжелом преступлении.

Эркинбек

Когда же в конце-то концов наступит вечер и вернется с работы отец? Вот тоже чудак, взял да и поселился на самой что ни есть окраине села. Живи они в центре, Эркинбеку не приходилось бы вот так скучать. Правда, он сам слышал, как отец недавно говорил бригадиру: «В будущем году собираюсь построить себе новый дом в самом поселке. Как, поможете мне колхозом?» Да, да, эти слова Эркинбек слышал собственными ушами, иначе откуда бы ему о них знать? А ведь отец умеет держать свое слово. Вот тогда Эркинбеку уже будет не так скучно, как сейчас. Ребята повалят к нему гурьбой со всего поселка и будут приставать: «Пойдем, Эркинбек, поиграем?» А вдруг они этого не станут делать и не позовут его играть в чехарду? Ну и пусть. Упрашивать и умолять он не станет ни за что на свете. Он заберется на крышу своего нового дома и будет себе посматривать по сторонам. А что еще можно придумать лучше того, как получить возможность смотреть во все стороны и видеть все-все?

Хотя бы скорее пришел этот будущий год. Как только наступит весна, отец начнет делать для нового дома кирпичи, а он, Эркинбек, будет подтаскивать ему песок из оврага.

Так размышлял мальчик, лежа в засаде на спине возле дома и глядя на высокий-высокий, с густой серебристой кроной кроной тополь. Вот откуда-то прилетела серая в крапинку птичка и уселась на самой верхушке дерева.

Э, а ведь у нее там гнездо! И как он только раньше этого не заметил? Эркинбек напряг слух, и до него донеслось слабое попискивание птенчиков. Мать кормила своих малышей, всовывая в их широко раскрытые клювики крохотные кусочки полевого кузнечика. Эркинбек сразу же пустил в ход свою рогатку, но первый камешек полетел почему-то не в ту сторону. Мальчик выстрелил еще раз — и опять мимо. Третий камешек сорвал с тополя несколько лепестков. Птичка испуганно оглянулась, вспорхнула и скрылась...

Эркинбек еще раз тщательно прицепился, на этот раз прямо в самое гнездо, но ему явно не везло сегодня: камень опять пролетел мимо. Тогда рассердившийся стрелок решил, что лучше самому взобраться на тополь, засучив штаны до колен, он ухватился за ствол и по-кошачьи начал карабкаться вверх. Только, как ни старался он, гнездо, кажется, уползало от него на самую макушку тополя. Мальчик разозлился на птицу, которая вздумала свить себе гнездо на такой головокружительной высоте. Неужели не могла она сделать свой домик где-нибудь пониже? Выходит, она чуяла, что Эркинбек может быстро достать и разрушить его. Но все равно это ей ничуть не поможет. Эркинбеку приходилось взбираться и не на такую высоту, и все-таки он добирался до гнезд и доставал оттуда и яйца и птенцов...