Девушка с юга - Камбаралы Бобулов (1964)

Он влез до середины дерева и осмотрелся. Даже отсюда уже можно было увидеть очень многое. Под ним закружились бескрайние, убегающие до самого горизонта поля и все живое, что могло только находиться на них в это жаркое время года. Вон там в лощине что-то ярко поблескивает на солнце. Это женщины жнут серпами. Даже видно, что у них разные по цвету платья и платки, и синие, и красные, и желтые, и зеленые. А поближе к ним, на плантациях люцерны, школьники сгребают скошенную траву и складывают ее в копны, Звонкая, веселая песня доносится с плантаций, но слов не разобрать, слишком далеко и высоко. На все великолепие природы, оказывается, надо смотреть вот с такой высоты — с высоты птичьего полета, — тогда многое разглядишь. Если бы эти ребята увидели, куда он забрался, они, наверное, сказали бы: «Какой шустрый этот Эркинбек, какой молодец!» Мальчик даже намеренно громко крикнул, чтобы школьники обратили на него внимание, но те даже не услышали его голоса. Как жалко!

Передохнув немного, Эркинбек с новыми силами начал карабкаться дальше. А когда рука отважного птицелова коснулась, наконец, гнезда, он искоса глянул вниз: земля была уже где-то далеко-далеко.

— Ой куда забрался! — донесся до него чей-то удивленный голос. Эркинбек присмотрелся и еле заметил на земле ставшего таким маленьким Кемела. Задравши голову и разинув рот до ушей, он смотрел на Эркинбека.

— Эркин, спускайся на землю, голова закружится! — крикнул он.

— Давай лучше ты сюда, здесь хорошо‚ — похвастался в ответ Эркинбек.

— Я не умею лазать, — с тоской и завистью отозвался Кемел.

— Что ты, девчонка, что ли? Это только девчонки не могут лазать по деревьям.

Кемел не нашелся что ответить и покраснел до ушей.

— Держи подол рубашки, я буду бросать тебе птенцов. Одного дам тебе. Согласен?

Кемел отрицательно покачал головой. Вот упрямец! Как Жаль, что Эркинбеку не достать его отсюда. Тогда бы он поговорил с ним по-другому. А если начнешь сейчас спускаться, мальчишка убежит. Что-что, а это Эркинбек уже знает.

— Тогда я дам тебе двух сразу, двух! — пошел он на уступки. А про себя подумал: «Вот увидишь, не получишь ни одного». Но Кемел ни за что не соглашался. «Вот жадюга‚ наверное, хочет, чтобы я ему всех птенцов своих отдал».

Ну, хорошо, пополам, согласен?

Эркинбек уже не мог говорить спокойно: ему хотелось кричать, негодовать, приказывать.

— Мне хоть всех давай, все равно не возьму, — тихо проговорил Кемел — птенчинов нельзя обижать, а тем более убивать. Да и мама будет ругаться...

Последние слова еще больше обидели и разозлили Эркинбена. Потому что его мать умерла зимой от тяжелой болезни. В голосе Кемела ему послышался упрек? дескать, нет у тебя мамы вот ты и позволяешь себе всякие выходки. А мама действительно обругала бы его. «Нехорошо. — сказала бы она, — обижать беспомощных и беззащитных».

— Эй, малыш, прежде чем говорить, подумай. А то сейчас как сойду да как надаю тебе! — рассердился Эркинбек и так взмахнул рукой, будто рубанул саблей.

Этот угрожающий жест до того напугал Кемела, что, он поспешно растопырил подол рубашки.

— Хорошо, бросай, буду ловить.

В гнезде оказалось целых полдюжины птенцов. Почуяв, что возле них зашевелилось что-то живое, все шестеро раскрыли свои желтые клювики и принялись пищать. Эркинбек схватил самого крайнего из них и бросил вниз.

— Лови!

Птенец расплющился о твердый сук, не долетев до Кемела. Эркинбек даже закрыл глаза. Ему вроде послышалось, как хрустнули у крошки косточки.

— Это все из-за тебя! — крикнул он, будто оправдываясь перед кем-то.

— Нет, это ты, ты убил его! Зачем бросал его вниз? — захныкал в ответ Кемел‚ и на глазах у него блеснули слезинки.

Над головой Эркинбека с отчаянным писком закружилась возвратившаяся бедняжка мать.