Джульетта - Энн Фортье

— Нет, — ответил он улыбаясь. — У меня отличное чутье на женщин, которые не попросят больше, чем я захочу дать. Но если такая женщина существует, — он кивнул на картину, — я с радостью вырву себе все ребра, лишь бы добиться ее. Я даже войду через переднюю дверь, как вы сказали, и попрошу ее руки, прежде чем прикоснусь к ней хоть пальцем. И не только это! Я сделаю ее своей женой, и буду ей верен, и никогда не взгляну на другую женщину. Клянусь! Уверен, она бы того стоила.

Возрадовавшись услышанному и очень желая верить, что его живопись способна перевернуть душу молодого шалопая и отвратить его от прежних проказ, маэстро кивнул, в целом довольный проведенной за ночь работой:

— Она этого стоит.

Ромео посмотрел на него вдруг сузившимися глазами:

— Вы говорите так, словно она жива?

Секунду маэстро Амброджио молчал, вглядываясь в лицо молодого человека, словно испытывая силу его решимости.

— Джульетта ей имя, — сказал он, наконец. — Полагаю, вы, друг мой, своим прикосновением пробудили ее от смертного сна. Когда вы уехали в таверну, я увидел, как этот дивный ангел восстал из гроба…

Ромео вскочил с крышки, словно под ней вдруг развели огонь.

— Это дьявольское искушение! Не знаю, отчего дрожит моя рука — от блаженства или ужаса?

— Вас страшат людские козни?

— Людские — нет. Дьявольские — да, и очень!

— Тогда утешьтесь тем, что я вам скажу. Не Господь и не дьявол уложили ее в гроб, но монах Лоренцо, из опасений за ее жизнь.

Рот Ромео приоткрылся от удивления.

— Вы хотите сказать, она вообще не умирала?

Маэстро Амброджио не сдержал улыбки при виде довольно комичной мины юноши.

— Живехонька, как мы с вами.

Ромео схватился за голову:

— Вы насмехаетесь надо мной! Я не верю вам!

— Это как вам будет угодно, — вежливо сказал маэстро, поднимаясь и собирая кисти. — А для уверенности откройте гроб.

Не столь обрадовавшись отсутствию в последнем доме его обитательницы, сколько разгневавшись, юноша взглянул на художника с подозрением:

— Где она?

— Этого я вам не скажу, а то получится, что я злоупотребил оказанным доверием.

— Но она жива?

Маэстро пожал плечами:

— Была жива, когда вчера я откланялся на пороге дома ее дяди, и помахала мне на прощание.

— Кто ее дядя?

— Этого я вам не скажу.

Ромео шагнул к маэстро, ломая пальцы:

— То есть мне придется спеть серенаду под каждым балконом в Сиене, прежде чем выглянет та, кого я ищу?

Данте вскочил, едва Ромео направился к его хозяину с угрожающим, как показалось псу, видом, но вместо рычания пес вдруг поднял морду и издал долгий выразительный вой.

— Она пока не выйдет, — отозвался маэстро Амброджио, нагнувшись и ласково потрепав собаку. — У нее сейчас нет настроения слушать серенады. Может, оно вообще не появится.

— Тогда зачем, — в отчаянии воскликнул Ромео, готовый от горя толкнуть мольберт с портретом на пол, — вы мне это рассказали?

— Затем, — ответил художник, исподтишка забавляясь огорчением юноши, — что глазу художника невыносимо видеть белоснежного голубя, теряющего время в компании ворон.

III.І

Что в имени? То, что зовем мы розой, —

И под другим названьем сохраняло б

Свой сладкий запах!

Вид с крепости Медичи открывался великолепный. Я видела не только терракотовые крыши Сиены, раскаленные полуденным солнцем, но и, по меньшей мере, на двадцать миль вокруг покатые холмы, вздымавшиеся застывшими океанскими волнами всех оттенков зеленого и — вдалеке — синеватого. Снова и снова я поднимала голову от чтения, упиваясь красотой пейзажа в надежде, что он выгонит из моих легких застоявшийся воздух и наполнит душу летом, и всякий раз, опуская голову и вновь принимаясь за дневник маэстро Амброджио, я окуналась в мрачные события 1340 года.